КАВПОЛИТ
Репортаж из высокогорного дагестанского села Годобери
Интернет-мем «бомбежка Воронежа» в последнее время стал особенно популярен. В Дагестане аналогом такого «Воронежа» может считаться село Годобери Ботлихского района. Его жители одними из первых встали на защиту родных мест, когда террористы вторглись в республику с территории Чечни в 1999 году. Однако «борьба с международным терроризмом» продолжается и по сей день.
В год, когда в село наконец-то пришёл газ, обещанный Владимиром Путиным еще семь лет назад, цены на подключение выросли до небес, и для некоторых местных жителей это стало непосильной ношей. Большая политика внесла свои коррективы в жизнь маленького села.
«А что эта женщина еще написала?» – переспрашивает меня пожилой Гаджи, когда его племянник Расул объясняет, что я приехал в Годобери из-за призыва о помощи в интернете.
Я повторно, но уже подробнее пересказываю пост в Facebook председателя клуба путешественников-следопытов «Исчезающий мир», писательницы Инны Метельской-Шереметьевой. В посте говорилось следующее: «Мне прислали письмо из маленькой дагестанской деревни, где из 100 жителей 30 – ветераны. Всё было бы хорошо, но нет газа. Во время визита Путина в Дагестан жителям этого района была обещана субсидия на строительство газопровода. Некоторые чиновники использовали выделенные средства по назначению, но нашим сельчанам не повезло. Теперь они пользуются либо печками, либо дорогим электричеством».
Годобери не такая уж и маленькая «деревня». В соответствии с переписью 2010 года, здесь проживает около трех тысяч жителей. Однако проблема с газом действительно существует. Как выяснилось, многим сельчанам не по карману подключиться к газопроводу, хотя магистраль уже довели до аула.
«А что вы хотели?» – удивляется Гаджи. – «Они только провели магистраль. Люди потихоньку подключаются. Не все сразу».
Я сильно припозднился, и за окном уже ночь. Мы сидим в доме у Гаджи, где вскоре отключается электричество. В углу топится печь – современная буржуйка. Марьям, супруга Гаджи, подкидывает дрова и при свечах готовит ужин для неожиданных гостей. Настоящий снег выпал еще в ноябре, но газом в селе до сих пор не могут пользоваться даже те, кто нашел деньги на подключение.
«Нам сказали, что газ пустят, когда подключатся 70 дворов», – поясняет мне Расул и тут же обращается к Гаджи: «Дядя, дело в том, что магистраль только недавно провели. Раньше подключение стоило шесть тысяч, а сейчас требуют 23 тысячи. Мы подключали себе – 20 тысяч плюс три тысячи рабочим заплатили. Хотя все эти трубы, по нашим подсчетам, даже 10 тысяч не стоят».
«Когда проводили газ, – подтверждает Гаджи, – говорили, что за девять тысяч можно будет домой завести. Люди поверили. А сейчас, если точка рядом, то 13 тысяч, если дальше 20 метров – 23 тысячи. Очень дорого. У нас тут нет промышленности, все ездят на заработки в Москву. Семьи многодетные, потребностей больше».
Гаджи добавляет, что «государство не виновато» – всё подорожало из-за роста доллара, и он не может говорить о том, что Путин не выполняет свои обещания. «Но газ – это, как они говорят, национальное достояние», – пытается возразить Расул.
«Ну и что? Это частные предприятия, акционерные общества, правильно? Не знаю, что там Путин может сделать», – отвечает Гаджи.
«Во всех соседних селах газ уже есть, и разговор шёл, что с нас начнут», – вставляет Расул. «Все привыкли, что работы сейчас нет, люди не могут подключить газ и отказываются от него из-за непомерных цен».
Гаджи соглашается: «Интерес к проекту пропал после разговора с рабочими. Спрашиваю бригадира: почему не подводите? «Вас в проекте нет», – отвечает. Так и остаётся: проектировщики приходили, а теперь чтобы газ завести, мне самим придётся всё оплачивать».
Утром Расул обещает показать мне всё, и мы переходим к общей ситуации в селе.
«После войны деревья не растут»
Годоберинцы топят дровами. Одна машина стоит восемь тысяч рублей, на зиму хватает. В целом местные жители довольны сервисом: местная компания привозит уже распиленные дрова, избавляя клиентов от дополнительных затрат. Тем не менее, все понимают, что с газовым отоплением зимовать было бы намного проще.
Субъекты, с которыми я общался, говорят, что годоберинцы не стремятся уезжать на постоянное место жительства. Миграция в основном сезонная – заработали на стройке и вернулись домой.
«Поливных полей у нас нет. Если идут дожди, значит, будет урожай», – говорит Расул. «После колхозов люди вернули себе землю предков, участки сейчас в собственности, но надо платить налоги. Получается, мы ездили зарабатывать, чтобы содержать землю, которая в текущих условиях почти не даёт урожая».
«Да, к земле интерес пропал», – соглашается Гаджи. «При колхозе обрабатывали сады, а если во время цветения бывает заморозок – все пропадает. Раньше под деревьями костры разжигали, спасали. Молодёжь сейчас на заработках, зарабатывать с земли невозможно».
Годобери когда-то славилось богатыми садами, рассказывает Гаджи: абрикосы, виноград, черешня. Сейчас же местные жители спасаются лишь огородами.
«После событий 1999 года многие деревья расти перестали. Особенно тополя, груши, яблони – все высыхают, поливай, не поливай, урожай не даёт».
Тема войны всплывает сама собой. Но память о ней жива. На въезде в Ботлих встречает цитата из речи Путина: «Дагестанцы проявили истинный кавказский характер, мужество, самообладание, настоящую силу».
В Ботлихе видно, что местные жители гордятся своей связью с президентом страны. «Здесь, в Ботлихе, началось политическое становление Владимира Владимировича Путина, а с его приходом начался и процесс восстановления нашей страны», – отмечает глава Дагестана.
История района снова становится актуальной. 7 августа 1999 года более тысячи боевиков вторглись на территорию Дагестана. На следующий день в республике побывал глава правительства РФ Сергей Степашин, который подал в отставку, сказав: «Очень тяжелая обстановка, пожалуй, мы можем действительно потерять Дагестан».
И.о. премьера будет назначен Владимир Путин. Тогда в Дагестане начнут формироваться отряды ополченцев, которые уже 11 августа примут участие в операции.
В своей статье, посвященной значимой дате в истории республики, Зикрула Ильясов предложил учредить «республиканское Почетное звание «Село воинской славы»» для сел, проявивших мужество в борьбе за свободу и независимость Отечества в 1999 году. Наверняка это звание удостоилось бы и Годобери.