Ксения Собчак объявила о своем выдвижении в президенты, и в этот момент продвинутая общественность начинает обсуждать, «имеет ли Ксения право» это делать. Вместо того чтобы сосредоточиться на факте ее выдвижения, все идет в обсуждение её законных прав. Во-первых, Собчак просто заявила о своем намерении и сразу же получила поддержку Кремля, как подтвердил Дмитрий Песков. Во-вторых, это та самая Ксения Собчак, которую прогрессивная аудитория слушала на антипутинских митингах и выбирала в Координационный Совет оппозиции. Она стала частью Кремлевского проекта, подобно Михаилу Прохорову.
Обсуждать её действия, как «как она посмела» или «пусть все цветы цветут», конечно, интересно. Можно также поразмышлять о том, имеет ли Собчак право дышать, рожать детей и гулять по улицам Москвы. Однако, несмотря на все ее яркие таланты, этот вопрос не относится к ней и тем более не касается выборов, а говорит о продвинутой общественности — интеллектуальном меньшинстве, которое Кремль уже не в первый раз разводит на простую двухходовую комбинацию.
Когда Ксения Собчак появилась на оппозиционном поле в конце 2011 — начале 2012 годов, она сразу же выступила с важной миссией, призвав на стотысячном митинге «не менять власть, а влиять на власть». Для тех, кто не уловил суть, позже она в интервью уточнила: «Я не ходила на митинг, который призывал к отставке Путина, я пошла на митинг «За честные выборы». Я считаю, что между этими понятиями лежит огромная разница. Хотя у меня не было другой площадки, чтобы высказать свои мысли, я это сделала. Это не значит, что у меня много общего с теми, кто стоял со мной на сцене. Я не вижу человека среди несистемной оппозиции, за которым бы мне хотелось идти. Я выступаю за эволюционный путь развития».
На протяжении лет Собчак не меняла своей позиции, многократно утверждая, что альтернативы Путину, к сожалению, нет. Она подчеркивала, что всегда лучше Путин, чем Зюганов. Следующей важной миссией стало внедрение в сознание недоверчивой общественности, включая мировую, версии о том, что Путин не имеет отношения к убийству Бориса Немцова, а наоборот, весьма разозлился по этому поводу.
Этот месседж распространялся не только через Собчак, но и другими каналами, и всегда подавался как общеизвестный факт. Убедительность их подхода была такова, что даже известная американская журналистка Карен Давиша ссылалась на Собчак в одном из своих выступлений в Hudson Institute, как на источник информации о печалях российского президента. Нужно отдать должное Ксении, она сделала это мастерски. Например, ее блог на «Снобе» под названием «Селфи с Кадыровым» прочитали более полумиллиона человек. В нем много слов о «кадыринге», которые вроде бы не относятся к убийству Немцова, и вдруг в середине текста появляется фраза: «из достоверных источников Кадырову точно известно, какой гнев и шок вызвало у Путина убийство Немцова». Подозреваю, что ради этой фразы весь текст и был написан. Однако сделано это безупречно.
Кроме того, Ксения добавляет, что Кадыров будет наказан Путиным, но, конечно, нескоро. Учитесь, коллеги. Кстати, мне известно от двух источников, близко знавших Немцова, что именно Собчак уговорила его вернуться из Израиля в Россию в целях безопасности.
Третья важная миссия заключалась в легитимизировании выборов 2018 года. Вот же, зарегистрировали непримиримого борца с режимом Ксению Собчак. Навальному мешают судимости, а другие, возможно, бы и хотели, но не соберут нужное количество подписей. Так что в данной ситуации речь идет не о Собчак и её правах, а о принципе: в стране, где настоящих оппонентов режима, как Немцов, убивают под носом у Кремля и ФСО, невозможно одновременно оставаться оппонентом и частью элиты, строя карьеру.
Все, кто внешне вроде бы соответствуют обеим ролям, на самом деле соответствуют лишь второй, потому что сохранить целостность и невредимость — это факт, а называться борцом с режимом — это субъективное заявление. Именно таких людей власть использует в ключевые моменты, ведь сотрудничество с ней — это залог целостности. Это история о том, как долго еще прогрессивная общественность будет верить в очевидные небылицы, обернутые в примитивную упаковку, и наступать на одни и те же грабли.