Уголовное дело против петербургского политика Андрея Пивоварова было возбуждено 29 мая 2021 года по статье “Осуществление деятельности нежелательной организации” (ст. 284 УК РФ). Это связано с британской организацией, основанной общественным деятелем Михаилом Ходорковским, которая никогда не вела деятельности в России. 31 мая Пивоварова сняли с рейса «Петербург — Варшава» и задержали в аэропорту Пулково, уже после прохождения паспортного контроля. По версии следствия, в 2020 году, находясь в Краснодаре, он опубликовал в Facebook «информационный материал «Объединенные демократы»» с призывом о сборе средств. В настоящее время политик находится в СИЗО Краснодара. Несмотря на это, партия “Яблоко” выдвинула его кандидатом в Госдуму.
Условия в изоляторе — это серьезный вопрос. Меня, после попадания в тюрьму, практически сразу перекинули из общей камеры на спецблок. Это нечто вроде мини-тюрьмы внутри СИЗО с меньшими камерами и более строгим режимом. Основная цель, по всей видимости, изолировать меня от других подследственных. Здесь держат тех, кто может оказать негативное влияние на остальных, а также политических заключенных, таких как я. Условия, вероятно, обычные, но охрана ведется с особой строгостью. Каждый выход и вход из камеры сопровождается досмотром, передвижения разрешены только под охраной не менее двух человек. Питание здесь калорийное и иногда даже вкусное. Есть мелкие трудности, такие как отсутствие горячей воды или окна с шестью решетками, но в целом я привык за три месяца.
У меня сейчас два сокамерника, оба по обвинениям, связанным со статьей 228 [наркотики]. Сроки у них потенциально большие, но они не унывают. Меня стараются держать в тени от других подследственных, но я общаюсь с ними, когда есть возможность. За все время не слышал ни одного слова против себя. Практически все, узнав, что я политический заключенный, поддерживают меня и рассказывают истории из своей жизни. Даже люди в форме относятся иначе: кто-то поддерживает, кто-то желает удачи. Один капитан из конвоя делился условиями своей службы. С несправедливостью сталкиваются все, и они видят это.
Что касается администрации СИЗО, то отношения у нас нейтральные. Информационная блокада здесь довольно ощутима. Ни телевидения, ни газет, ни радио нет — только письма от ФСИН. Я уже три раза обращался с заявлениями на телевизор, но все в отказ. Да и телевизоры в камерах у всех, кого встречаю, есть. Может, это особый вид людей, но тем не менее у меня постоянный информационный голод. Друзья присылают новости в письмах, но этого недостаточно. Свидания и телефонные звонки запрещены следователем, даже маме не разрешили приехать. Не знаю, но кажется, что это просто каприз.
За три месяца следствие провело всего три экспертизы, а последний раз следователь приходил ко мне 25 июня. Тем не менее, мой арест был продлён до конца октября. Суд по продлению превратился в фарс. Испугавшись поддерживающих меня друзей, следствие закрыло процесс, сославшись на наличие секретных материалов. Это, конечно, был обман, но трюк удался. Я был тронут поддержкой друзей, которые скандировали “Андрей, выходи!” — это разнеслось по всему зданию суда, и судья явно нервничал.
Хотя “Яблоко” выдвинуло меня на выборы, они сделали это не в Москве, а в Краснодаре, где меня мало кто знает, и поставили на непроходное место. При этом партия не выдвинула других петербургских политиков, но гордится моим выдвижением. Я благодарен “Яблоку” и Григорию Явлинскому за это решение. Конечно, я бы предпочёл более удобный округ, но это личное решение Явлинского. Я считаю, что это не пиар-ход, а возможность для меня говорить о важном.
Что касается заявлений Явлинского о том, что партия никогда не будет осуществлять программу Алексея Навального, то я считаю это ошибкой. Отказ выдвижения других кандидатов — это плохой шаг, ведь они могли бы усилить список и объединить демократические силы. Каждый раз, когда демократы спорят о местах в автозаке, это приводит только к ослаблению. Явлинский, выдавая такие тезисы, возможно, говорит то, что думает, но это политически отрезает часть поддержки.
Эмиграция стала актуальной темой среди политиков. Как патриот своей страны, я не хочу покидать Россию, хотя понимаю тех, кто уехал. Если личная безопасность под угрозой, такое решение оправдано. По данным движения в защиту прав избирателей “Голос”, после принятия нового закона о запрете участвовать в выборах для тех, кто связан с экстремистскими организациями, почти 8% избирателей лишилось таких возможностей. Я думаю, что это последние выборы с приемлемыми кандидатами, и вскоре нас ожидает только ритуальная процедура без веры в результаты.
Видимо, настроения в обществе меняются. Несмотря на репрессии, все больше людей понимают, что что-то не так. Я остаюсь оптимистом и верю, что в конце концов все изменится к лучшему. “Ночь темнее всего перед рассветом” — эту фразу вспомнил, когда прочитал Владимира Буковского. Сейчас, действительно, темновато, но я верю в изменения.