Хороший вопрос. Почему власть не наказывает оппозицию? Почему не вводит выездные визы или валютное регулирование? Ясно, что часть ближайшего окружения, например, Патрушев и Сергей Иванов, призывают к этим мерам. Чтобы ответить на вопрос о возможной изоляции страны, нужно понять ее последствия.
1. Введение выездных виз неминуемо приведет к эмиграции. У современных чекистов нет иллюзий о народе: «Народец дерьмовый, несознательный, предаст при первой возможности». Около 200-300 тысяч легальной эмиграции и 1 миллион нелегальных мигрантов быстро превратятся в 1 миллион легальной и 2-3 миллиона нелегальной. В Лос-Анджелесе я встретил детей одного из российских губернаторов, которые живут «на два дома». Их дом в Лос-Анджелесе стоит 2-3 миллиона и они мечтают со временем «забрать папу насовсем». Похоже, что сторонники Путина начнут покидать страну первыми — у многих уже подготовлены площадки для отъезда.
2. Валютное регулирование разрушит любой бизнес. Какой смысл отнимать всю валютную выручку? Если нужно что-то закупить, нам дадут валюту, но только при условии, что это действительно необходимо. «Вот тебе Внешторгимпорт, они подберут самое лучшее». Это можно было бы услышать от кого-то из кооператива «Озеро» или акционеров Внешэкономбанка. Юрий Михайлович Лужков рассказывал, что первые проекты были никому не интересны — ни иностранных инвесторов, ни местного бизнеса не было. После введения валютного регулирования бизнеса не останется вовсе. Рабочие места появятся только в госкорпорациях. Правда, можно попробовать восстановить все некогда бесполезные НИИ и госпредприятия, которые исчезли в 1991 году. Вспомнить о том, как стояли очереди за «импортным стиральным порошком», несложно — пару часов, если знать, когда его «выкинут» из магазина. В противном случае придется довольствоваться «хозяйственным мылом», которое хозяйкам посоветуют натирать на терке и растворять в воде. Стирать придется голыми руками — импортные перчатки будут в дефиците.
3. И так по каждому пункту возможных действий. Опустить «железный занавес» несложно, но управлять страной из-за границы — крайне неудобно и страшно.
И напоследок — лирическое отступление. В 1993 году Андрей Козырев включил меня в делегацию, направлявшуюся в Анголу. Там долг составлял несколько миллиардов, и правительство искало пути для оживления экономического обмена. После ухода португальцев 15 лет назад с импортозамещением не заладилось. В правительственном здании, где температура достигала +50°С и влажность была под 100%, работал только один кондиционер, но и тот не включался — сломался насос, снабжавший столицу пресной водой. В магазине не было ни капли воды. Члены делегации получили по 2 литровых бутылки, но пить ее не рекомендовали. Сотрудники делегации умоляли, чтобы нам не приходилось ночевать в Луанде, так как следующим пунктом был Йоханнесбург. Один из сотрудников посольства, по совместительству главный резидент СВР России, возил меня на океан, жалуясь на то, что посольские восстановили КПСС, сделали ее подпольной организацией и собираются на тайные собрания. Все ждали восстановления СССР.
Перед вылетом члены делегации стояли у окна в гостинице с видом на набережную Луанды, где начал собираться народ. Допотопный мусоровоз выехал с территории гостиницы, народ окружил его. Мусоровоз выгрузил свои отходы прямо на проезжую часть. Через некоторое время все было разобрано и растащено, даже наши пустые бутылки из-под воды.