Санкции открывают молодым гражданам России доступ к знаниям, о которых они ранее могли лишь читать в мемуарах недовольных критиков СССР. Пришло время вспомнить, что происходит, когда экономика страны оказывается изолирована от мировых рынков. Хотя СССР не был совершенно изолирован, ситуация выглядела не так уж катастрофично, пока существовала валюта — сначала за нефть, затем за кредиты. В московских и иногда даже питерских магазинах можно было найти австрийские женские сапоги. В Новосибирск же поступало такое малое количество обуви, что ее едва хватало для работников торговли и местных партийных чиновников.
При внимательном отслеживании процесса, чем профессионально занимались специальные люди, которых народ называл спекулянтами, существовала вероятность того, что и простой гражданин мог попасть в такую очередь. 4-5 часов ожидания, и вам предлагали либо 33, либо 44 размеры — других не было. Особенно популярными были растяжки 33 размера до 37 и толстые носки, позволяющие носить сапоги на 2-3 размера больше. Это называется дефицит. Без сапог можно обойтись, но как прожить без мяса, рыбы и хлеба? Лично мне приходилось отстаивать сотни раз за этими продуктами по 3-4 часа.
Не менее интересным явлением, следствием изоляции, был неурожай. Когда в стране не хватает хлеба, он полностью исчезает с полок магазинов. В нормальной стране это бы не заметили, поскольку существуют места с хорошими урожаями. Но когда ты зависишь исключительно от своего сельского хозяйства, ситуация становится мрачной. Чуть раньше зерно пропадает из рациона животных, что объясняет нехватку мяса, кур и яиц тем же загадочным словом — неурожай.
Удивительно, но отсутствие конкуренции с мировым рынком не приводит к повышению производительности в сельском хозяйстве. Даже при большом количестве научных работников, призванных помочь колхозам в сборе картошки, результат оставался низким. Также стоит упомянуть карточки на промышленные товары и продукты, а также более мягкие формы распределения дефицита, такие как продовольственные наборы.
Иногда такое распределение проходило без конфликтов, но удивительнейшим образом оставалось радостное и оптимистичное информирование граждан о том, что производительность труда резко увеличилась, и теперь на душу населения производится в пять раз больше десятков яиц, литров молока и килограммов мяса, чем прежде, благодаря новой государственной программе «Накормим всех» — при полном отсутствии перечисленных продуктов на прилавках.
Известные в советские времена юмористы Тарапунька и Штепсель, символизировавшие дружбу украинского и русского народов, однажды пошутили, что из радио репродуктора крупы не отсыпать, а из телевизора молока не отлить. За это они получили на несколько лет волчий билет. Шутить тоже приходилось бы по талонам. Однако с некоторыми парадоксами пропаганды граждане России уже столкнулись.
Хорошо, что теперь рекламы не будет, ведь нечего будет рекламировать. На рекламных щитах наконец-то появится место для обвинений американского агрессивного империализма, израильской (или украинской) военщины, агрессивного блока НАТО. В самые интересные времена СССР на Комсомольской площади висели яркие неоновые рекламы: на ЦДКЖ «Пейте чай», на гостинице «Ленинградская» — «Если свет зажегся красный, значит, двигаться опасно!» Но реклама чая продержалась недолго. А про спички, соль и свечи — отдельная замечательная история. Вы уже запаслись?