Никогда ясно не прочувствуешь боль арестантов, пока сам не посидишь. Никогда остро не прочувствуешь боль проигравшего по гражданскому делу гражданина, пока сам не проиграешь. Особенно больно и тяжело воспринимается проигрыш, когда ты представляешь в суд заведомо достаточные доказательства, зачастую трудноопровержимые — письменные, но судья совершенно немотивированно их игнорирует.
Недавно я перебирал свой архив незавершенных дел и вновь натолкнулся на одну из них. В 1995 году я заключил с двумя гражданками два договора: один — о займе, другой — о поручительстве. В договоре займа была запись о поручительстве, а в договоре поручительства — о займе. Договоры были напечатаны, с ручными исправлениями (имена, адреса, суммы, сроки), с полными ФИО участников и записями о получении экземпляров. В договоре займа была запись заемщицы о получении денег, а в договоре поручительства — запись поручительницы о получении копии договора займа.
Невозврат закономерно повлек иск, но «железные» письменные доказательства не сработали по отношению к поручительнице — судья полностью отказал во взыскании. Сомнение у него, видимо, вызвала моя пометка в договоре займа об обеспечении поручительством, выполненная якобы не до прочерка на свободном пространстве, а после. Суперсубъективная оценка.
Она была настолько субъективной, что когда в судебном заседании, после отрицания поручительницей факта заключения с ней договора, я продемонстрировал аудиозапись нашего телефонного разговора, из которой следовал факт реального заключения договора поручительства, она на вопрос «Признаете иск?» ответила «Ну, тогда признаю». Судья же начал странные рассуждения о том, что если поручительница признает иск, то она будет выплачивать все деньги, какие я ей насчитал, в результате чего поручительница, «просвещенная» судьей, вдруг выдохнула: «Ну, тогда не признаю». Чудак на букву «м» полный.
Второй десяток лет уже пошел, а я все помню эту историю. Я затянул обжалование, и судья снова переиграл меня — просто устал жаловаться по тому делу. У меня было несколько дел с ним (не менее пяти: личные дела и дела моих клиентов), и все они рассматривались одинаково — крайне субъективно и с затягиванием разбирательств.
Мои жалобы, возможно, сыграли свою роль — некоторых судей этого суда впоследствии «поперли» из судейских, но мое дело я, увы, проиграл. Поручитель, несмотря на реальные обязательства и значительные деньги, ушел от возврата. Думаю, здесь есть смысл назвать судью: Мехонцев Юрий Владимирович, и суд: Кировский районный Екатеринбурга. Судебное решение было вынесено 17 мая 2001 года.