Япония, как известно, страна развитая, была второй в мире, сейчас третья, но большинству в мире до нее далеко. Успех этот японцами заслужен, но интересным для пост-«совка» является тот факт, что одна из самых мощных в мире экономик весьма централизована. В географическом смысле главные ее мощности находятся в столичном районе Канто. Соответственно, профессиональные перспективы сосредоточены в основном здесь, и именно сюда стремится народ в поисках лучшей доли. Тут каждому свое: выпускники едут за хорошей работой, молодые девушки — за перспективными женихами, одинокие мужчины — за выбором невест покрасивее, а состоявшиеся семьи — за лучшими условиями быта и насыщенной жизнью. Главное слово здесь — Едут.
С другой стороны, есть США, первая экономика в мире, локомотив всего и вся. Здесь ситуация противоположная — основные мощности не сконцентрированы в одной местности, а рассредоточены по всей стране: от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса, от Вашингтона до Майами. При этом американцы известны своей мобильностью и охотно едут туда, где в данный момент перспективнее и больше платят. Главное слово и здесь — Едут.
Казалось бы, одной из главных условий экономического успеха является мобильность рабочей силы. Однако интересное исключение — Германия. В Европе она — самая сильная, в мире тоже одна из самых-самых. Экономика ее довольно диверсифицирована: Север, Юг, Запад и, хоть и в меньшей степени, Восток имеют свою специализацию и даже в отдельности могут дать фору многим цельным странам. При этом мощь немецкой экономики весьма основательна и долгосрочна, ибо зиждется не на перепродаже финансовых бумажек или природных ресурсов, а на машиностроении и высоких технологиях. Так вот, составляющая успеха других стран — людская мобильность здесь очень незначительна. Фактора «Едут» в Германии почти нет. Конечно, многие меняют свои веси на лучшие, в основном с востока на запад страны, но это отнюдь не тенденция и совсем не условие экономического успеха.
Зная неохоту немцев к смене места жительства, компании ищут в первую очередь местных сотрудников, а если попадается нездешний, обязательно спрашивают в настороженном тоне: «А вы уверены, что хотите переехать?» Немцы удивительно лояльны к своим весям, пусть даже самым небольшим и провинциальным. Причем это никоим образом не влияет на степень успешности или популярности. Можете ли вы себе представить, чтобы музыкант Игорь Николаев стал известен, не поменяй он Сахалин на Москву? А кто бы знал Лепса и других, останься они в своих деревнях? (То, что лучше бы они там и оставались, вопрос другой…). А вот в Германии подобных примеров сплошь и рядом.
Многие помнят суперпопулярный дуэт Modern Talking, участники которого и сейчас, хоть и по отдельности, нарасхват. Так вот, эти парни даже на пике своей славы жили вдали от столичных рамп: Дитер Болен в поселочке под Гамбургом, а Томас Андерс в старом, но очень провинциальном Кобленце. Фронтмен Scorpions Клаус Майне все время живет под Ганновером, а первый канцлер послевоенной Германии Конрад Аденауэр так противился переезду из-под родного Бонна, что вопрос о тогдашней столице Западной Германии решился сам собой. Более молодому поколению известна группа Tokio Hotel – ребята «выбились в люди» в восточногерманском Магдебурге, а пожилое поколение помнит канцлера Хельмута Шмидта, который и после высшего государственного поста возвратился в свой родной Гамбург (в этом месяце вечно курящий канцлер отметил 95 лет!).
Феномен этот, конечно, можно объяснить тем, что страна собиралась Бисмарком по лоскутам, каждый из которых привык выживать своими силами и имел что-то только свое. Позже немцам хватило ума не переходить к чрезмерной централизации, а оставить решение местных экономических вопросов за самими землями. Ну и много чего прочего. Мне же, простому обывателю, интересен в этом еще и чисто человеческий фактор: немцы — народ в основном хороший и порядочный, и временами бывает даже общительный и веселый, но… только временами. Серьезность германцев, граничащая со скованностью и закрытостью, не позволяет им стать своими на инородных просторах. Даже если эти просторы отечественные: баварцы не сильно привечают остальных немцев, а уехавший на заработки берлинец не обязательно будет счастлив на относительно благополучном западе страны.
Лично знаю работающего в Дюссельдорфе 35-летнего берлинца, который за 4 года так и не смог приобрести на новом месте друзей и вечера зачастую одиноко коротает в кофейнях. Знаком и с франкфуртцем, который, переехав на работу в Кёльн, упорно не желает перерегистрировать на новом месте машину — мол, во-первых, жду случая поскорее вернуться на родину, а во-вторых номер с буквой «F» куда приятнее номера с литерой «K». И хотя любовь к родному городу выходит парню в копеечку в виде штрафов за стоянку не на своем месте, отступаться он не намерен. Уверен, что в Германии множество приятных исключений из этого правила и люди, прожившие здесь дольше моего, могут ими меня завалить. Несомненно также, что и в нашей бескрайней хате найдутся тысячи соотечественников, не стремящихся, подобно немцам, приветствовать «понаехавших» или не умеющих сразу влиться в новую среду.
Так что, не судите строго — я просто делюсь собственными наблюдениями, правда, подтвержденными моими разговорами с аборигенами. Да и к тому же все в мире меняется и, думается, даже не слишком открытый немецкий характер претерпит в ближайшие десятилетия заметных перемен. Способствуют этому иммигранты, которые лишены местных комплексов и в поисках лучшей доли охотно бороздят германские просторы. Освоившись даже в сугубо немецких районах, приезжие заметно меняют местные устои. Тем более, что большинство иностранцев прибывает из куда более горячих по национальному характеру стран — Турции, Ирана, Греции, Испании, да и той же Польши с Болгарией.
Так, скажем, во Франкфурте, где каждый четвертый горожанин — не немец, уже давно можно не комплексовать по поводу плохого знания языка: тутошние жители привыкли ко всем возможным вариантам языковых ляпов и диалектов. А в Баварии, где даже успешный бизнес вести нелегко, если ты не баварец, все чаще после первых безрезультативных поисков земляка на новую вакансию со вздохом, но обращают взоры на «не своих» немцев и даже иностранцев. А куда денешься? Развитие требует жертв, и, как говорил герой Е. Евстигнеева в чудном фильме «Старый Новый Год»: «Телевизоров все больше, а детей все меньше…».
Впрочем, это уже совсем другая тема. Счастливого Вам открытого и дружеского Нового Года!