Воодушевленный рассказом о «Хакере» из книги Захара Прилепина «Лимонка в тюрьму», я решил написать серию историй, в которых я стал участником событий в тюрьме. Начнём с самого «Хакера», которого «размотали» на половой оральный акт. Вспомнился мне сразу Иркутск, который я проезжал этапом из Челябинска.
Тюрьма была в хлам красная — это я понял ещё находясь в Столыпине, вагоне для транспортировки заключенных, разделенном металлическими стенками. Заключенные боялись этапа через Иркутск как смертной казни, и, по сути, боялись не зря. Иркутск встретил меня тесным, жарким автозаком, который доставил нас в СИЗО No. 1 города Иркутска. Сразу стало ясно, куда попал — в красный центр или нет. Здесь всё было отполировано, стены до потолка были выкрашены и прилизаны.
Когда нас шмонали, у меня порвали четки, которые мне подарил человек, отправлявшийся на пожизненное. Заставили постричься наголо, хотя я и так был лысым. Холоп, заключенный, который работал на администрацию, объяснил мне, что здесь дико прессуют, хотя не так, как раньше. Но страдануть мне все же придётся.
После стрижки я оказался в «превратке» — замкнутом помещении, где заключенные ждут, после судов или этапов, когда их поднимут в хату. Когда я спросил, людской централь или красный, надо мной посмеялись и ответили, что сейчас, по крайней мере, не встречают с ударами ногами в лицо, чтобы ты понял, куда попал.
Меня подняли в хату в час ночи. Немного пообщавшись с так называемыми директорами о делюге, я удалился отдыхать. Утром я обнаружил, что все бритвенные станки из моего багажа были изъяты, помещены в отдельный пакет и подписаны. Это необходимо, чтобы не порезать вены во время пыток. Меня, к счастью, не трогали, видимо, получив приказ от начальства о том, что будет много кипиша.
За три дня, проведенные в этом месте, я увидел много интересного. Впервые столкнулся с ситуацией, когда в одной хате сидели шесть обиженных, трое директоров и десяток других заключенных. Обиженные гоняли дороги, что для воровского мира считается святым — не каждого туда допустят. Один из заключенных сообщил мне, что этапа мне ждать около трёх месяцев — здесь очередь. Я ужаснулся: три месяца в этом гадюшнике.
Теперь подробнее о директорах. Директор, по сути, работает на администрацию и занимается тем, что руководит обиженными, ломая тех, кого необходимо сломать для получения показаний. При мне человек написал показания, потому что его избивали, но когда поняли, что это не дало эффекта, заломали ему руки и пытались опустить при всех. Он всё же написал.
После этого директор вышел с бумагой на проверку, а пришёл с пакетом, в котором были колбаса, трава и прочие блага. Что касается малолеток, из шести обиженных был только один совершеннолетний. Они попали сюда за то, что сначала резали бомжей, а затем, всей шайкой, зарезали своего одноклассника за долг в 200 рублей и развесили его части тела на школьном стадионе.
Остальные были малолетками, причём один из них согласился на добровольной основе доставлять оральное удовольствие всем остальным. По ночам вся хата слышала стоны удовольствия и причмокивание — он обслуживал только своих пяти подельников. За ночь они заходили к нему за ширму туалета. Его даже использовали как товар, обмениваясь на сигареты и еду между хатами, и он был не против.
Я тогда задумался: неужели мы все так деградировали или тюремная система так ломает психику, что люди ради курива и чая готовы на такие вещи? Видимо, Россия ломает человека с детства в той или иной степени: один революционер, готовый бороться, и другой, сдавшийся при первой опасности.
Меня прогнали без тормозов — первым этапом я уехал в Хабаровск. Продолжение следует…