Следя за Болотным делом, вы, вероятно, уже ознакомились с событиями прошлой недели, связанными с судьбой одного из обвиняемых, Константина Лебедева. Олег Кашин опубликовал эмоциональную колонку на Colta.ru, после чего последовал подробный разбор биографии Лебедева от Олеси Герасименко из Коммерсантъ Власть. Этот анализ пролил свет на малоизвестные эпизоды истории протеста последних лет. Многие усмотрели в этих текстах «звенья цепи», раскрывающие Лебедева как прогнившего насквозь агента неясных спецслужб. Однако между этими двумя взглядами есть важные различия.
Кашин намекает на то, что Лебедев мог работать на правоохранительные структуры и прокремлёвские движения, ссылаясь на слухи среди активистов. В то время как Герасименко, после множества интервью с людьми, общавшимися с Лебедевым, не сумела подтвердить эту версию. Есть лишь свидетельства о том, что он получал небольшие деньги из-за границы. Лично я не знаком с Лебедевым и могу лишь ссылаться на мнения журналистов, которые занимаются его делом. К сожалению, качественных расследований по событиям 6 мая и их последствиям не так уж много, хотя это дело, безусловно, войдет в историю.
Будущее Константина после освобождения вызывает интерес. Кашин выражает сомнение, где и под каким именем Лебедев будет жить, в то время как Герасименко сообщает, что он изучает испанский и собирается в путешествие по Латинской Америке. Последствия шумихи вокруг Лебедева таковы, что почти вся оппозиция в той или иной степени считает его предателем. Представляется, что одной из целей распространения слухов о неоднозначной роли Лебедева было создание подобной репутации. Следствие может использовать эти слухи для давления на него.
История о том, что некоторые бывшие сторонники прокляли Лебедева, а кто-то, возможно, собирается его повесить после освобождения, служит неплохим мотиватором. Следователю не придется придумывать подобные истории — достаточно показать активисту ленту твиттера. Тем не менее, стоит повременить с выводами о том, кого именно и как Лебедев мог сдать. Версия о том, что информатора спецслужб случайно уличили и отправили на суд, выглядит не слишком убедительной.
Не берусь судить, насколько намеренными были все нынешние «сливы» о Болотном деле, но отношение к информации среди людей, причисляющих себя к оппозиции, удивительно беспорядочно. Мы высмеиваем обывателей, которые верят в «Анатомии протеста» и абсурдные телепередачи центральных каналов, в то время как сами готовы поверить слухам без каких-либо подтверждений. Обвинения в том, что тот или иной активист — «мурзилка», работающий на другую сторону и получающий смешные деньги, звучали почти в адрес каждого второго. Если есть хоть какое-то, даже самое нелепое, доказательство, то таким обвинениям верят без колебаний.
Власть, возможно, нашла уязвимое место, против которого оппозиции крайне сложно бороться — сфабрикованные доказательства сотрудничества с ней самой. Когда пылкие революционеры говорят о желании открыть архивы ФСБ и узнать, кто из них работал на враждебную сторону, они редко задумываются о том, что часть этих архивов может быть заведомо фальшивкой.
Существует и другой вопрос, касающийся революционеров: что плохого сделал Лебедев, получая деньги из-за рубежа? Представим, что он действительно был революционером-романтиком. Допустим, через десять-двадцать лет он представлял бы себя одним из ключевых участников движения, способного свергнуть нынешнюю власть и установить что-то более мудрое. На этом этапе нужно закладывать основы и налаживать знакомства.
Подготовка к революции, которая может оказаться насильственной, сама по себе незаконна. Она подразумевает реализацию статьи о свержении конституционного строя. Каждое действие, которое входит в этот процесс, также незаконно. Вряд ли кто-то станет собирать деньги на революцию у местных бизнесменов, так что деньги приходится брать откуда придётся — например, у мутных заграничных спонсоров. Логика революционеров понятна: рискуя свободой, а иногда и жизнью, связываться с авантюристом с толстым кошельком не кажется особенным грехом.
Если верить Герасименко, Лебедев, не отказываясь от контактов с Таргамадзе, никогда не признавал, что столкновения демонстрантов с полицией 6 мая были спланированной провокацией. Каждый активист, готовый рисковать, склонен к такой «романтике ненормальной жизни», которая у многих вызывает неприятие. Чтобы решиться рисковать ради недостижимой цели, нельзя быть нормальным.
Отдаление и устранение таких «ненормальных» — это хороший способ охладить и без того спокойный протест. Лебедев и другие могут быть использованы для убеждения общественности в том, что они подставляют своих соратников и случайных граждан. Это приводит к тому, что сейчас, после событий 6 мая, в тюрьме находятся 15 человек, наказанные за «беспорядки». А также создаются образы «ненормальных», кто продался власти или кому-то другому, организует смешные митинги или ведёт аморальные высказывания.
В нашей лживой и запутанной политической реальности оппозиция тоже далеко не всегда бывает праведной и чистой в своих действиях. Остаётся надеяться, что Болотное дело научит граждан аккуратнее обращаться с информацией и уметь отличать вымысел от правды. В противном случае на выборах вместо хороших политиков будут побеждать хорошие мошенники.