Хомяк борется за право менять хозяина
Судя по всему, с повестки дня постепенно снимается требование досрочной отставки Путина и роспуска Государственной Думы. В этом заключена суть предложений группы, возглавляемой Собчак и Пархоменко. Такая ситуация вовсе не случайна. Лидеры оппозиции планируют приурочить новую массовую акцию протеста к «Юрьеву дню», когда крепостные крестьяне могли менять хозяина. Пионтковский отмечает: «Какая замечательная проговорка по Фрейду… «Юрьев День» — шествие группы крепостных граждан в поисках доброго барина». Следует уточнить, что либеральные оппозиционные лидеры уже давно нашли для страны «добрых», по их мнению, хозяев. Благо выбор «бар» у нас невелик. Кроме путинской кгбешно-бюрократической группировки, существует лишь один преобладающий клан.
Эта «старая» бизнес-олигархия сформировалась еще при Ельцине, и многие лидеры либеральной оппозиции имеют с ней многолетние связи. Без изменения по сути феодальной системы отношений собственности в стране, мы, сменив одного хозяина, немедленно получим другого.
Олигархи-«вотчинники» и чиновники-«помещики» делят Россию
В России действуют две основные силы: высшая бюрократия и бизнес-олигархия. Первая контролирует корпорации с государственным участием (Газпром, РЖД, Роснефть, Транснефть, Сбербанк, ВТБ и др.), в то время как второй владеет крупнейшими частными компаниями (ТНК, Лукойл, Русал, Норникель, Северсталь и др.). Если проводить аналогии с эпохой феодализма, бизнес-олигархия напоминает вотчинников, а руководство госкорпораций — помещиков, которым земля изначально вручалась государем на условиях несения государственной службы. Оба эти группы внешне лояльны Путину; государственные олигархи подлежат ему по должности, а владельцы частных корпораций стараются избегать конфликтов с Президентом и «идут навстречу его пожеланиям». Каждый из этих кланов страдает внутренними распрями, однако они также преследуют общие интересы.
Бюрократия стремится контролировать бизнес, а бизнес-олигархия — государство. За время правления Путина государственно-бюрократический капитал значительно укрепился. При Ельцине чиновники за взятки способствовали захвату собственности олигархами, а путинские соратники начали управлять собственностью напрямую и стали «помещиками». Это нарушило устойчивую с 90-х ситуацию между двумя кланами, контролирующими страну. Путин, играя роль «царя», пытался оставаться нейтральным в конфликте между «помещиками» и «вотчинниками», но зачастую его симпатии становятся очевидными.
Постепенно он усиливает влияние бюрократии на бизнес, что проявилось, например, в сделке между Роснефтью и ТНК-BP. Несмотря на то что старые владельцы ТНК получили многомиллиардные отступные, в итоге контроль над значительной долей нефтяной отрасли перешел к бюрократическому клану во главе с Сечиным, укрепляя его позиции в экономике.
Кто натравливает соб(ч)ак
Крупный частный капитал стремится к реваншу и желает потеснить бюрократию. Для этого он пытается использовать протестное движение. «Вотчинникам» выгодно создавать проблемы Путину и ослаблять его власть, чтобы он больше зависел от их поддержки. Первые успехи достигнуты — Путин разрешил Прохорову создать либеральное политическое движение. Олигархи рассчитывают, что, поддерживая Путина в сложной ситуации, смогут получить от президента защиту от бюрократической экспансии.
«Вотчинники» опасаются как усиления Путина, так и его ухода, который может быть сопряжен с социальными потрясениями. Они хорошо понимают, что крах системы приведет к потере присвоенных активов. Именно поэтому Собчак и ее соратники добиваются снятия требования о досрочной отставке Путина. Протестное движение, выступая в роли «злобной собачонки», периодически покусывает Путина и бюрократию, создавая у власти ощущения неуверенности и уязвимости, но не более того.
Миф о расколе правящей элиты
Лидеры либеральной части протестного движения пытаются занять нишу между Путиным и олигархией, надеясь на их поддержку. Однако олигархи не спешат всерьез помогать движению; они лишь подогревают надежды его лидеров на скорые изменения. Протестное движение может привести к созданию сильной либеральной партии, защищающей интересы олигархата в Госдуме, как это было с СПС в свое время. В скором времени большинство либеральных лидеров могут уйти туда.
Некоторые «оппозиционеры» надеются на раскол элиты и призывают отказаться от радикальных требований. История показывает, что раскол элиты всегда был следствием протестной активности, а не целью. Правящая олигархия расколется лишь тогда, когда движение прижмет ее к стенке. Но сейчас у власти нет серьезных проблем. Бюрократия и бизнес-олигархия — объективные враги демократического протестного движения, они не отдадут свою власть и привилегии доброй волей.
В интересах большинства
На данный момент оппозицию поддерживает в основном либеральная интеллигенция и молодежь из столиц. Недавние выборы КС оппозиции продемонстрировали, что «актив» не превышает 60-65 тысяч избирателей — число, которое является ничтожным для масштабов страны. Для выхода оппозиции из электорального гетто необходима поддержка социально незащищенного большинства.
Выборы в США подтвердили, что основное противостояние всегда существует на линии богатые — бедные, привилегированные — дискриминируемые. За Обаму голосовали именно бедные и дискриминируемые. В нашей стране бедных значительно больше, чем богатых; проигравших от приватизации больше, чем выигравших. Оппозиция может добиться успеха только предложив радикальные социальные реформы в интересах непривилегированного большинства.
