Прежнев одержал победу с небольшим преимуществом: в прямом эфире программы «Говорим по-русски!» 54% слушателей отдали ему свои голоса, в то время как 46% респондентов выбрали словесный маркер 2017 года — «скрепостной строй». В голосовании на сайте картина немного отличалась: «скрепостной строй» набрал на 1% больше голосов, чем Прежнев. Однако, как это часто бывает, мы говорим одно, а подразумеваем совершенно другое.
Словами 2016 года стали известные слова премьер-министра РФ Дмитрия Медведева: «Денег нет, но вы держитесь!». В 2017 году он сам себя цитировал: «Жизнь — штука сложная, и денег, как известно, нет, я это знаю». Во время прямой линии президента Владимира Путина, которую журналисты остроумно окрестили «линией жалоб и предложений», прозвучал вопрос: «Где деньги, Владимир Владимирович?». Президент также запомнился воспоминаниями о разведчике Платове, упоминанием щуки и фразой: «Скучно, девочки», произнесенной в контексте событий в Ираке и Сирии.
К словесным хитам года добавилась еще одна фраза Медведева: «Да я и не болел…», произнесенная в ответ на поздравление с выздоровлением от гриппа, который ему «устроил» Путин. Премьер также посоветовал опаздывающим министрам «ставить себе будильники в разные места». «Компот, чушь и какие-то бумажки» — так он оценил расследование Алексея Навального, который на этот раз занимался «Медвижимостью». Это заявление было сделано на заводе «Тамбовский бекон», что привело к появлению в сети хэштега #бекон-компот и мема «Тамбовский бекон тебе товарищ!». Лозунги «Димон ответит!» и «Он нам не Димон!» стали символами оппозиционных «дИмонстраций», а премьера начали называть НеДимоном Анатольевичем.
Алексей Навальный, как всегда, оказался остроумен: его мем «кремлевский мурзилка» разошелся по интернету. Он запомнился как зеленый человечек, Аватар и Шрек после инцидента, когда его облили зеленкой. Слова «зеленка» и «зеленщик» повторялись на протяжении года. Еще одним политическим героем стал президент США Дональд Трамп. С его приходом к власти заговорили о «трампизации» и «трампокалипсисе», разделив американцев на «заТРАМПованных» и «ОБАМАнутых». В словарный запас вошло выражение «Мишель-фейс», а рядом с фейк-ньюс появились Трамп-ньюс. Все гадают о загадочном «кофефи», а журналисты, устав от его сетевых перлов, заявили: «Остановись. Просто остановись».
Слово «реновация» стало не только словом года по версии экспертов Центра Михаила Эпштейна, но и вызвало обсуждение среди наших слушателей, которые быстро отдали предпочтение оценочной номинации «хреновация». И не только в нашем Перекопске-Собянинске, который этим летом превратился в «собянинские окопы». Что еще волновало народ в течение года? В январе все пытались выяснить, что такое «черта оседлости», позабыв о елках и праздниках. В феврале внимание привлекли паспорта особого назначения, паспорта ДНР и ЛНР, а также литературный спецназ во главе с комиссаром Захаром Прилепиным. В этом месяце появился и милый персонаж — Ждун, а также два вымышленных государства на карте мира: Кыргбекистан и Лимпопо.
В марте на передний план вышли работающие бедняки, ставшие чисто российским феноменом. Апрель стал месяцем Анны Кареновны, героя фильма Карена Шахназарова. В мае общество стало озабоченным проблемами вирусов-вымогателей и налогом на малодетность, которым угрожали депутаты, отрабатывающие свои ж***часы в парламенте. В то время как май оказал себя необычным, в июне все заметили, что маябрь перешел в октябрь, а словом месяца стал термин «урбан-блоки», который заинтересовал нашу аудиторию больше, чем спиннеры и вейкбординг.
Июль удивил циклонической депрессией и «Ветхозаветным потопом», а также безбагажным тарифом, который авиакомпании ввели как раз к отпускному сезону. В августе началось «матильдобесие», а ключевыми словами стали «домарест» и «домарестант». Сентябрь подарил нам словосочетание «скрепостной строй», и, судя по итогам голосования, многие наши соотечественники считают это точным определением нашего времени и государства, которое в этом году именовали то ненасытным крокодилом, то злой Спартой. Не обошлось и без саркастически-печального афоризма экс-министра Алексея Улюкаева: «Бойтесь данайцев, приносящих колбайцев», который прозвучал после того, как корзинка Сечина стала вещественным доказательством вины осужденного.
Октябрь стал месяцем Мединиады, докторско-любительской колбасы от Ростиславыча, а также ошибок, отлитых в граните памятника Михаилу Калашникову. Общественное внимание привлекла и тотальная мракобесизация. Ноябрь ознаменовался Уренгейтом, героем которого стал уренгойский школьник Коля, выступивший не слишком удачно в Бундестаге. Слушатели также отметили кризис лицемерия, поразивший как наше, так и западное общество. Декабрь запомнился тем, что Россию лишили возможности участвовать в Олимпиаде под триколором и с гимном, что снова вызвало вспоминания о моченосцах, «войне за пять колец», Сочигейте и Пхенчхангейте. Появился неологизм «саночника Альберта Демченко WADAмпиада», а знаменитый хоккеист Илья Ковальчук предложил лозунг: «У нас забрали флаг и гимн, но не забрали честь и совесть».
В декабре мы узнали, что следующим главой государства в России станет… Брезидент Прежнев. А где хайп, все эти биткоины и криптовалюта? Они тоже попадали в словесные чарты, но уступали в борьбе другим словам и выражениям, как и кибервойска, IT-бойцы и цифровая бомба. Была и альтернативная реальность с фактами, не менее интересными, чем слова «иностранные агенты». Средь прочего, упоминали и протологическую гоп-журналистику, которая взорвалась в канальных войнах. Прошлый год мы встречали с ёлкфри, петардфри и оливьефри. Видится, что эти слова останутся в старом году. С Новым годом, с новыми словами, господа!