Давным-давно, оказавшись в Токио, я стал участником дорожно-транспортного происшествия. К счастью, обошлось без жертв и увечий, но правую скулу моего автомобиля помяли. На место столкновения быстро прибыл немолодой хмурый полицейский, который, взглянув на мои права, спросил: «Вы из Советского Союза?». Я подтвердил и услышал слова, от которых стало грустно. Этот полицейский сообщил, что имеет к СССР личное отношение – после войны долгие годы провел в сибирских лагерях как военнопленный. В итоге братская любовь и снисходительное отношение в оформлении ДТП мне тогда были недоступны.
Однако я ошибся. Полицейский четко и быстро внес в схему происшествия данные, которые подтверждали, что водитель с советским паспортом был прав и мог рассчитывать на компенсацию ущерба. При расставании он сказал: «Я не считаю, что был в Сибири справедливо, мы не нападали на Советский Союз. Но мне помогали выжить русские люди, делились черным хлебом. Это не забудешь». Кстати, в Японии термин «военнопленный» применительно к сидельцам сибирских лагерей не используется. Таких людей там называют интернированными, поскольку Токио не считает, что вел войну с СССР.
К тому же Красная Армия несколькими ударами прорвала границы с Японией 9 августа (в тот же день, когда на Нагасаки сбросили атомную бомбу), а уже 15 августа император Японии объявил о капитуляции. Таким образом, подавляющее большинство угодивших в плен солдат и офицеров в реальных боевых действиях не участвовали и лишь по приказу начальства сложили оружие. Согласно договоренности с союзниками, СССР оформил как пленных примерно 600 тыс. военных и чинов японской гражданской администрации в Маньчжурии, Корее, на юге Сахалина и Курилах.
Я, кстати, был хорошо знаком с японцем, который молодым фельдфебелем попал в плен именно на Курильских островах. Японцев разместили в СССР в тридцати районах, в основном в Сибири. Хотя лагеря были даже недалеко от Москвы – сейчас туда ездят японские государственные чины, когда прибывают к нам с визитами. Дисциплинированных и умелых японцев использовали как дармовую рабочую силу на самых тяжелых работах, включая лесоповал и строительство железных дорог. Многое из того, что они построили, осталось и до сих пор. По данным Токио, от голода, болезней и тяжелых условий жизни в лагерях умерло около 55 тыс. человек. Об этом японцы хорошо помнят.
В стране до сих пор проходят выставки рисунков лагерников, ставят спектакли и фильмы об ужасах сибирского холода и голода. Шла «холодная война», и американцы укрепили свои пропагандистские позиции в Японии, требуя от Москвы отпустить пленных домой. У советского представительства в Токио проходили постоянные демонстрации, а в моде была песня о женщине, которая безнадежно ждет пароход из СССР со своим мужем. Последних японских пленных отпустил уже Никита Хрущев к середине 50-х годов.
Кстати, немалое количество бывших пленных поначалу возвращались домой сторонниками Компартии и дружбы с СССР. Прямо в портах, куда их доставляли из советского плена, эти люди проводили митинги, требуя смещения антинародного правительства. Это происходило по инструкциям советских пропагандистов, которые активно работали в лагерях. К этой кампании были привлечены значительные силы советских профессионалов-японистов, а командовал этимpropaganda знаменитыми в наших кругах Иван Иванович Коваленко – будущий зам главы Международного отдела ЦК КПСС, который потом десятилетиями руководил политикой в отношении Токио.
Токио годами требовал от Москвы сообщить о местах расположения лагерей и могилах умерших. Но только Михаил Горбачев в 1991 году передал японцам списки захороненных в России лагерников. В тот же год он в Хабаровске возложил цветы на кладбище, где были могилы японцев. Бывшие пленные принесли в Японию любовь к советским песням – вся страна тогда покрылась народными кабачками, где под аккордеон распевали «Катюшу» и «Огонек». Эти люди стали требовать от властей компенсации за то, что по вине своего правительства угодили в Маньчжурию, а затем и на советский лесоповал.
Тяжба длилась долгими десятилетиями и завершилась только летом прошлого года, когда парламент утвердил закон, по которому примерно 70-80 тыс. еще живых бывших военнопленных должны были получить от 3 до 18 тыс. долларов в качестве материальных извинений за страдания. Деньги, по японским меркам, не очень крупные, но важен сам факт признания вины правительства. На этой неделе была поставлена последняя точка – бывшие военнопленные официально распустили общество, на базе которого отстаивали свои права. Средний возраст членов общества – 88 лет. «Хватит, пора отдохнуть», – сказал мне один из этих людей. «Для нас война наконец-то закончилась».