Примерно месяц назад министр иностранных дел Сергей Лавров, находясь в Катаре, заявил, что выиграть войну одними ударами с воздуха невозможно. Эти слова стали важным напоминанием, особенно учитывая, что США уже год проводят воздушные операции против ИГИЛ в Ираке и Сирии, но результатов это не принесло. Теперь и Россия начала свою воздушную кампанию, при этом Путин и Сергей Иванов неоднократно подчеркивали, что сухопутной операции не будет. Это означает, что остаются лишь удары с воздуха, с которыми войну не выиграешь. Если, конечно, не руководствоваться предположением, что: а) наши самолеты, бомбы и ракеты значительно превосходят американские, б) наши летчики имеют лучшую подготовку, в) наша наземная разведка и корректировщики огня лучше знакомы с местностью и сотрудничают с местной арабской агентурой. Однако, учитывая, что все эти предположения выглядят довольно сомнительными, можно заключить, что задача уничтожить ИГИЛ изначально не ставилась.
Тем не менее, сковать войска джихадистов в какой-то части сирийской территории и заставить их тратить силы на бесполезные попытки захвата Дамаска, Хомса или Латакии – это тоже полезное занятие. Террорист, жизнь которого прервет российский снаряд в предместьях Дамаска, уже не сможет стать угрозой для России. Путин прав, когда говорит, что террористов лучше уничтожать там, чем затем сталкиваться с ними здесь.
Однако, несмотря на это, остаются вопросы, на которые нет ясных ответов. Во-первых, российский президент четко обозначил сроки действия нашей авиации в Сирии: в течение наступательной операции сирийской армии. Но какой именно наступательной операции идет речь и где она будет происходить? За последние месяцы армия Асада значительно ослабла, потеряв важные города. Асад может надеяться только на элитные алавитские части, которые понесли серьезные потери, и число алавитов в стране невелико – всего около 12% от общего числа населения. Успехи обеспечивались в значительной степени благодаря боевикам шиитской исламистской организации Хизбалла, созданной и поддерживаемой Ираном. Идея заключалась в том, чтобы бить суннитских фанатиков руками шиитских войск. Однако ресурсы Хизбаллы не безграничны, и она понесла большие потери, что поставило под сомнение ее возможность продолжать операции в Сирии.
Если Хизбалла действительно выйдет из Сирии, то правительственной армии будет трудно проводить даже оборонительные операции, не говоря уже о наступательных. Большинство бойцов пехоты — это призывники-сунниты, которые не готовы умирать за алавитский режим. Обратите внимание на тех беженцев, которые сейчас хлынули в Европу — среди них много здоровых молодых мужчин, которые бегут не только от ИГИЛ, но и от призыва в армию Асада.
И хотя Асад получил выгодное положение, когда в Сирию пришли исламисты из Аль-Каиды, создавшие ИГИЛ и Джабхат-ан Нусра, эти группировки представляют угрозу для его режима. Они делают его власть менее приемлемой для населения, и многие сунниты, а также христиане, решили поддержать президента, чтобы избежать джихадистских репрессий. На протяжении всех лет президент Обама упорно отказывался предоставлять умеренной светской оппозиции (например, Свободной сирийской армии) тяжелое оружие, понимая, что оно может оказаться в руках ИГИЛ.
Это обстоятельство на руку Асаду, и пока он не стремится к решительному поражению ИГИЛ — для этого у него не хватит сил. Сейчас он может лишь мечтать удержать 20-25% территории Сирии. С учетом российской помощи эта оборонительная задача становится более реальной. Однако если Асад наберет силы для наступления, то оно будет направлено прежде всего против так называемой умеренной прозападной оппозиции и Джейш аль-Хур, что включает в себя Джабхат-ан Нусра. Будет ли российская авиация бомбить эти силы? Умеренные группировки поддерживают США, Турция, Саудовская Аравия и Катар. Готова ли Москва к конфликту со всеми этими государствами?
Во-вторых, удары по террористам неизбежно сопряжены с риском значительных потерь среди гражданских лиц. Террористы всегда маскируются среди населения, и, по мнению экспертов, уничтожение одного боевика в городских условиях сопровождается гибелью как минимум пяти мирных жителей. Именно это понимание предопределяет, почему Обама на протяжении года проводит бомбардировки ИГИЛ, не добиваясь ощутимых успехов. После мощного удара американской авиации на экранах появляются изображения окровавленных трупов мирных жителей — суннитов, что негативно сказывается на авторитете США в суннитском мире.
Обама, как лауреат Нобелевской премии мира и представитель американской демократической интеллигенции, не хочет войти в историю как «убийца детей». Это, наряду с опасениями оттолкнуть суннитские арабские страны, заставляет его вести воздушные операции с осторожностью. Подобные соображения могут возникнуть и у Путина, что также приведет к недостаточной эффективности российских ударов против ИГИЛ.
Тем не менее, Россия теперь становится целью для суннитских экстремистов, что может привести к попыткам осуществления терактов на территории РФ. В перспективе режим Асада сохранится лишь на тех территориях, которые он контролирует — Дамаске, Хомсе, Хаме и Латакии. Путин явно не позволит этой власти рухнуть, а алавиты должны молиться за него. Оборона будет надежной, и Россия предоставит необходимое количество техники, но для наступательных действий сил у Асада не хватит. Ожидать создания некой новой, эффективной коалиции, как об этом шумят в Москве, также не стоит.
Кто войдет в такую коалицию? Сирия уже долгие годы борется без особых успехов, и подобная ситуация наблюдается и в Ираке, которому Россия оказывает помощь. Иран не граничит с Сирией, а вводить войска через иракскую территорию психологически сложно из-за исторических противоречий между арабами и персами. Курды пока заняты защитой своей территории и борьбой с Турцией, а суннитские арабские государства, несмотря на ненависть к ИГИЛ, не будут посылать свои войска против суннитов. Так, все остаются в том же положении.
Как я уже отмечал, бомбить может любой, но кто пришлет танки и пехоту? Сухопутные войска Россия не пошлет. Сложно представить, чтобы россияне согласились на то, чтобы их солдаты погибли, помогая одной стороне арабов убивать других. Однако, как подчеркивал Лавров и многие раньше, воздухом войну не выиграешь. Итог — тупик. Оборона режима Асада возможна, но уничтожить ИГИЛ — дело крайне сомнительное.
Наконец, компромисс, о котором упомянул Керри, подразумевающий «постепенную смену власти в Дамаске», также проблематичен. Ни один из боевиков оппозиции не согласится сохранить «кровавый режим», даже если Асад останется на второстепенных ролях. Невозможно проливать кровь ради сохранения старого порядка. Получается полный тупик. Сирия останется разделенной, и в военные действия могут вновь включиться боевики, которые не исчезнут никуда. Они будут накапливать силы и получать помощь от соседних стран и США, особенно после смены власти в Вашингтоне. В итоге, возможно, Москве придется вдвое увеличить свои усилия в Сирии, тратя миллиарды рублей, ведь история показывает, что великой державе легко вступить в гражданскую войну в малой стране, но чертовски трудно выйти из нее.
Тем не менее, пока можно насладиться заголовками западной прессы о том, как «Путин всех ошарашил» и «Москва вернулась на Ближний Восток». Как когда-то говорил герой фильма «Олигарх»: «А то, что за все придется платить – так это же будет потом…». Действительно, когда-нибудь «потом» наступит, но почему думать о нем сейчас? Живем одним днем.