Стиль – это человек, говорят французы. Но стиль – это также и литература, публикации. Трудно представить себе умный, привлекательный текст, написанный языком низшей, вульгарной категории, плебейского уровня, то, что в английском языке называется gutter language (язык водосточной канавы). За исключением случаев, когда это крайне необходимо, чтобы что-то подчеркнуть, выпятить, когда без площадных слов теряется суть, ядро, иногда даже прелесть текста.
Эти размышления пришли на ум после прочтения текста мэтра журналистики, светоча интеллигентности и образца западного стиля – Владимира Познера. Он разносит Ганапольского, и хотя я не хочу углубляться в суть дискуссии, у меня так и осталось непонятным, почему вместо того, чтобы сказать: «Меня не волнует ваше мнение» (или «не беспокоит», «не колышет»), нужно было употребить крепкий матерный глагол, заштриховав две буквы. Уподобиться плебеям, уличной шпане – для чего? Чтобы показать свою близость к простому русскому народу, независимо от имеющихся иностранных гражданств? Или чтобы подчеркнуть свою абсолютную неприязнь к Ганапольскому, не заслуживающему даже, чтобы с ним разговаривали приличным языком?
А уж раз так, что спросить с рядовых сотрудников? Одна из них сообщает другой, что некая дама рекомендует (опять тот же познеровский глагол) её вшестером, а та радостно откликается: «Ага, во все дыры». Боюсь, что это некий признак времени. Я пять лет трудился среди самого что ни на есть рабочего народа и слышал такие обороты речи, о которых сейчас никто даже и не представляет, но мне и в голову не придет что-либо подобное произнести или тем более написать. В советские времена никто бы не позволил себе это; при всей брутальности системы было чувство такта, порядочности в общении.
А сейчас я с огорчением наблюдаю неуклонное падение не только нравственности, но элементарного приличия. Как все начиналось, откуда пошло? Все мы помним, как писатели, филологи, профессора, актеры начали требовать легализации мата, утверждая, что это неотъемлемая часть русского языка. Кинорежиссеры выходили из себя, заходясь в крике: «Да если убрать ненормативную лексику, фильм не получится, все пропадет!» Однако никто не вспомнил такие картины, как «Тихий Дон», «Служили два товарища», «Проверки на дорогах», «Бег», «Место встречи изменить нельзя», множество других, где ясно было, что без мата диалогов не могло просто быть – и что, их качество пострадало?
Хорошо, что все-таки из кинофильмов эту похабщину убрали, но в остальном считается, что в публичном языке, устном и письменном, это в порядке вещей – ну, пару букв затемнить. Одна талантливая журналистка открыто призналась: «Я люблю мат», и я уверен, что никто и глазом не моргнул. Эта деградация захватывает и самый юный возраст; не вызывает удивления, если услышишь матерщину из нежных девичьих уст.
Но если бы дело было только в матерщине, это было бы еще полбеды. Проблема намного шире и хуже. Мат – это лишь катализатор и показатель разнузданности, моральной распущенности, утраты не только чувства вкуса и стиля, но и просто осознания того, что существуют такие вещи, как непристойность, похабщина. А отсюда – открытый путь к агрессивности, насилию. Конечно, это было и раньше, это было всегда, в человеке живет желание вываляться в грязи, а тем более обгадить другого. Но ведь культура, цивилизация – не для того ли люди это создали, чтобы обуздывать самих себя, не дать разгуляться присущим им от природы низким страстям и инстинктам?
А что мы видим? Посмотрите хотя бы комментарии к блогам на любом СМИ – совершенно неважно, к какому блогу, к любому – можно увидеть такую мерзость, какой я абсолютно уверен, не было в России ни при царской, ни при большевистской власти. Да, конечно, в жизни было многое в тысячу раз хуже, но читать такую пакость не приходилось. Я обычно комментарии и не читаю, боюсь, что стошнит, но как заглянешь…
И ведь не от того, что люди стали такими скотами, что голодают, бедствуют – ничего подобного. Все на иномарках катаются и в Египте, а то и на Сейшелах отдыхают. Вот загадка: откуда идет оскотинивание? Один из ответов: нынешний порядок вещей вобрал в себя всё худшее, что было и при царях, и при Ленине со Сталиным. Деградация русского народа идет неотвратимо. И это неизмеримо важнее и страшнее, чем «защита традиционных ценностей» или опасения по поводу засилья чуждых нравов, распространения либерализма и русофобии и прочих надуманных, искусственно взращиваемых угроз.