На первый взгляд кажется — полная победа Запада, сплошные уступки Ирана. Обогащение урана сокращается на 2/3 и замораживается на 15 лет, новых заводов, связанных с ураном, не будет, и на такой же срок закрывается завод в Фордоу. Уран будет обогащаться только на заводе в Натанзе и лишь до 3,7%. Завод по производству плутония не закрывается, но не сможет производить ядерный материал. Никаких новых реакторов с использованием «тяжелой воды». Из 19 тысяч центрифуг остается 6,104. Использованный уран вывозится из страны. Санкции с Ирана снимаются, но не сразу, как настаивали иранцы, а когда станет ясно, что условия соглашения выполняются. Международные инспекции вводятся настолько строгие, что ничего подобного никогда не было.
Это можно расценивать как победу Америки, триумф Обамы. Его речь звучала как речь победителя, а президент вместе с Керри не жалели слов, чтобы убедить слушателей в том, как выиграли США и весь мир. Но не стоит забывать, что до последнего момента Обама и его администрация испытывали страх: если бы переговоры в Лозанне провалились, республиканское большинство в Конгрессе потребовало бы введения новых санкций против Ирана, и даже вето президента не решило бы вопрос. Это был бы нокаут для Обамы, а его задача сейчас — «продать» заключенную сделку Конгрессу, доказывая американской общественности, что одержана историческая победа и что он выполнил свое обещание: «пока я президент, Иран не станет ядерной державой». Хотя ручаться пока нельзя, похоже, что в обозримом будущем Иран действительно не войдет в «ядерный клуб». Но означает ли это, что Иран на самом деле пошел на серьезные уступки и проиграл? Ни в коем случае. Не проиграл никто.
Во-первых, санкции будут сняты, пусть и не в один день. А это значит, что прекратится процесс крушения иранской экономики, что, собственно, и заставило Тегеран пойти на переговоры, отказаться — хотя бы на 10, 15 лет — от обогащения урана до 90%, что уже могло бы привести к созданию бомбы. Нужна ли она Ирану? Можно спорить бесконечно, но иранские правители не настолько безумны, чтобы пытаться уничтожить еврейское государство, понимая, что Израиль этого не допустит. В последний момент, если бы они решились на создание ядерного оружия, появились бы израильские самолеты и все бы накрылось.
Важно было создать условия для его изготовления, дойти до «состояния пятиминутной готовности»: «мы в одном шаге от бомбы, щелчок пальцами — и вот она у нас в руках, но нам это не нужно». Если налицо все, что нужно для изготовления бомбы, и реальное производство — вопрос времени, то можно считать, что Иран уже стал ядерной державой и вошел не просто в «ядерный клуб», а в компанию великих держав. Стал гегемоном на Ближнем Востоке. Однако теперь этому, скорее всего, не быть — конечно, если тегеранские власти не решат всех надуть.
А если соглашение будет выполняться, то Иран обменяет фантомную, виртуальную бомбу на вполне реальную вещь — снятие санкций. Односторонние западные санкции сыграли решающую роль в достижении соглашения. Хотя многие утверждали, что они ни к чему не приводят, на самом деле они оказали значительное влияние. Теперь, когда санкции снимут, откроется путь к процветанию Ирана, капиталы рванутся со всего мира, инвестиции и кредиты поступят в страну, и никто не упустит шанса сотрудничать с такой перспективной экономикой.
А вот если бы Иран не пошел на уступки, или если бы «шестерка» посчитала его слишком неподатливым, и переговоры сорвались бы — что тогда? Об этом точно и четко сказал Барак Обама: было три сценария — заключить сделку, бомбить ядерные объекты Ирана или оставить статус-кво. Бомбить означало бы отсрочить выполнение иранской ядерной программы на несколько лет. Заморозить ситуацию вряд ли было бы возможно, и через год или два Иран мог бы оказаться в «состоянии пятиминутной готовности», что привело бы к атакам Израиля.
Дело в том, что все рассуждения о том, что Иран не будет «бросать бомбу» на Израиль, не могут произвести впечатления на жителей Израиля. Легко строить логические конструкции, находясь в Москве, Париже или Нью-Йорке, а как живется Тель-Авиве или Хайфе, когда рядом большая страна, лидеры которой называют Израиль «раковой опухолью, которую надо вырезать» и создают ядерное оружие? Рано или поздно израильское правительство вынуждено будет поддаться требованиям народа, и все начнется заново. Но что будет дальше? Бомбить Иран каждые несколько лет? Это и есть суть проблемы.
Нетаньяху и все «ястребы» в Израиле и США, возмущенные достигнутой сделкой, хотели бы, чтобы Иран ликвидировал все атомные заводы и взорвал все центрифуги. Но это совершенно нереально. Для иранского народа ядерная программа стала национальной идеей. Отказаться от нее — недопустимое унижение. Многие предпочли бы голодать, чем «становиться на колени», как это бы интерпретировала иранская пропаганда. То, что достигнуто в Лозанне, — единственный разумный выход из положения. Он позволяет избежать израильско-иранской войны, в которую Тегеран моментально втянул бы Америку, и началась бы война цивилизаций.
Ситуация действительно рискованная, но это наименьшее зло. Поэтому 2 апреля может войти в историю как день, когда был прекращен тяжелейший международный конфликт и даже предотвращена большая война.