Кровавая драма в Найроби привлекла внимание российских СМИ, однако не все аспекты ситуации были должным образом освещены. Важно отметить, что дело не только в Кении, где террористы устроили бойню, а в Сомали, где кенийские войска помогают правительству бороться с исламистской террористической группировкой «Аль-Шабаб». Цель этих убийц – заставить власти Кении вывести свои войска из Сомали. Однако следует подчеркнуть, что проблема выходит за пределы этой страны и находит свои корни в более глобальных процессах.
Мы сталкиваемся с очередной акцией интернационального исламистского терроризма. И давайте уточним: речь идет не о «исламском», а именно об «исламистском» терроризме. Мало кто осознает разницу, но она имеет огромное значение. Говорить об «исламском терроризме» — все равно что называть колонизацию Африки европейскими державами в 19 веке «христианской колонизацией» только потому, что эти державы были христианскими. Из почти полутора миллиардов мусульман в мире исламистов — менее одного процента, а готовых к террору еще меньше, однако именно они своим радикализмом дискредитируют свою веру, отталкивая тем самым людей, включая россиян, от ислама.
Исламизм — радикальный политический ислам, под разными названиями — фундаменталисты, исламисты, джихадисты, салафиты, а в России — «ваххабисты» — представляет собой серьезную угрозу. В тот же день, когда «Аль-Шабаб» организовала атаку в Найроби, в Пакистане исламистские фанатики напали на церковь, убив 80 христиан, в Ираке прогремели взрывы с десятками жертв, а в Нигерии атаковали боевики «Боко Харам». Везде действия исламистских террористов, не знающих границ.
Некоторые могут утверждать, что не стоит путать разные события: убийцы из Сомали борются с кенийскими войсками, в Ираке и Сирии сунниты противостоят шиитам, а дагестанские террористы решают свои местные проблемы. Тем не менее, важно понимать, что все эти группы действуют под одним флагом — они убеждены, что защищают ислам и мировое мусульманское сообщество от врагов, неважно, в какой форме они предстают — от американских солдат до шиитов-предателей или представителям властей России.
Это фанатики, «шахиды», которые готовы пожертвовать своей жизнью ради идеалов ислама. Теракт 11 сентября 2001 года до сих пор отмечается исламистами как проявление самопожертвования. Случаи, когда исламисты восхваляют террористов, становятся нормой. Примером служат имамы, которые оправдывают действия «Аль-Каиды» — их слова наносят ущерб всем мусульманам, значительно более, чем действия отдельных террористов.
И что говорят российские муфтии? Они утверждают, что «это не мусульмане», аргументируя тем, что «мусульманин не может быть террористом, ведь Коран запрещает». Это звучит убого и глупо. По этой логике, православные священники также могли бы сказать: «Все преступники, которых показывают в новостях, не являются православными, ведь христианство запрещает убийства». Но это не так. Преступники принадлежат к определенной культуре, и исламисты готовы убивать ради своих идеалов — и они открыто признаются в этом.
Проблема не в локальных целях сомалийских или иракских террористов, а в едином глобальном зле. И это зло может проявляться даже в мелочах. Например, когда в Санкт-Петербурге кондукторша в автобусе говорит: «Вы приехали к нам, ведите себя нормально», а в ответ слышит: «Мы приехали не к вам, мы приехали вместо вас». Такого рода замечания заслуживают внимания.
Задумывается ли об этом власть? Кажется, что избегает поднимать эту скользкую тему. Как только начинают говорить о исламе, сразу оказываешься между двух огней, подвергнувшись критике как от сторонников кавказцев, так и от русских националистов. Генри Киссинджер в интервью отметил, что для Путина самым большим вызовом безопасности является радикальный ислам. Это заявление стоит учитывать, ведь Киссинджер не будет лукавить, имея возможность общаться с Путиным.
Тем не менее, многие российские журналисты и политики продолжают зацикливаться на теме Америки, пытаясь убедить людей, что США лишь вредят России. Вспомните, как два года назад реагировали на сообщения о гибели Бен Ладена — по всем каналам шли ток-шоу с целью доказать, что этого не произошло. Лишь немногие из этих деятелей высказались против терроризма. Гораздо проще критиковать Америку, чем обсуждать угрозы, исходящие от радикального исламистского движения.
«Простой народ», для которого ислам и исламизм — одно и то же, будет укреплять свою антимусульманскую позицию, не понимая масштабов проблемы. С другой стороны, радикальные требования исламистов могут привести к обособлению мусульманской общины и расколу в обществе. Европа уже стала свидетельницей подобных процессов и осознает всю серьезность ситуации. У нас же, похоже, главная проблема заключается в борьбе с «глобальной угрозой» гомосексуализма.
Поживем — увидим, кто окажется в состоянии решать эти проблемы, умеют ли власти и народ находить общий язык в столь деликатных вопросах.