Уровень коррупции и казнокрадства в России занимает 133-е место в мире из 204 стран, в то время как США располагаются на 4-м. Эти данные были получены в результате исследования Transparency International. Волна разоблачений, прокатившаяся по стране, пробуждает надежду на то, что власти всерьез озабочены этой проблемой. Однако факты свидетельствуют о том, что происходит лишь имитация борьбы с коррупцией — борьба со следствием, а не с причиной.
Репрессивные меры не меняют систему, в которой подавление контроля за действиями верховной и местной власти стало нормой. Чиновничество, как опора выстроенной вертикали, получило разрешительные функции, которые приобретаются через взятки и откаты. Контроль за расходованием бюджетных средств отсутствует. По закону все три ветви власти — законодательная, исполнительная и судебная — должны взаимно контролироваться. Однако на практике исполнительная власть подмяла под себя законодателей, создав такую избирательную систему, что в Думе и местных советах оказались некомпетентные люди, лишенные своих законных прав.
Бюджетные средства расходуются бесконтрольно на проекты, которые даже не обсуждались законодателями, а отчетности перед избирателями о расходах налогоплательщиков нет. Счетная палата только фиксирует факты воровства, но повседневного контроля не существует. Почему в США ситуация принципиально иная? Все дело в избирательной системе. Чиновники, в большинстве своем избираемые, обладают разрешительными функциями по закону, однако их связь с гражданами ограничена. Люди любого уровня общаются с клерками, проверяющими правильность заполнения петиций и комплектность документов. Решение принимается чиновником, который может находиться в другом городе, и никто не знает, кто именно будет рассматривать петицию. Дача взяток становится маловероятной.
Сделки с землей рассматриваются как обычный бизнес: купить дешево — продать дорого. Однако такие сделки проводятся через избранного землемера, у которого есть карта участков с обозначением мест строительства жилья, парков и торговых объектов. Муниципалитет устанавливает цену и границы участков, а землемер лишь оформляет сделку. За расходованием бюджетных средств следит избранный аудитор, который может привлечь специалистов для проверки качества выполнения проекта в процессе работы. Поскольку ключевые чиновники выборные, любое подозрение в их нечистоплотности может решить их судьбу на ближайших выборах.
Важную роль в этом процессе играют СМИ, которые занимаются разоблачениями. Проблемы ЖКХ практически не существует — весь жилой фонд находится в частных руках. Владелец дома сам решает все вопросы с поставщиками воды, газа, электроэнергии и ремонтом. Он не заинтересован в повышении тарифов, так как это ведет к росту квартплаты, что может привести к потере квартиросъемщиков. Тепло и горячее водоснабжение не централизовано: каждое здание имеет собственный подогреватель, работающий на газе или электричестве. Каждый квартиросъемщик заключает с владельцем дома контракт на год, в котором прописаны все обязанности сторон.
Государство следит только за соблюдением стандартов: в каждой квартире должны быть кондиционер, холодильник, плита и санитарные условия. Ремонт сантехники остаётся обязанностью владельца. Высокая стоимость аренды компенсируется субсидиями для семей с низким доходом. Они платят только треть своего месячного дохода, а остальное доплачивает город. Таким образом, нет почвы для коррупции.
Полиция также не принимает взяток, не потому что среди них много честных сотрудников, а потому что это рискованно. Шеф полиции — шериф — избирается на срок от 2 до 4 лет и под отчетен избирателям. Каждый полицейский участок имеет фиксированный бюджет, из которого выплачиваются зарплаты, медицинские услуги и пенсионные льготы. Шериф, как бы это ни звучало, заинтересован в увольнении полицейских за нарушения, чтобы бюджету не пришлось тратить на их содержание. При попытке дачи взятки полицейский немедленно задерживает взяткодателя, что положительно сказывается на его карьере.
Коррупция на высших уровнях в значительной степени блокируется законом о лоббировании. Хотя взятки и возможны, чаще всего лоббисты обосновывают преимущества предложений своих клиентов. Президент страны вынужден просить у Конгресса каждый доллар, и Конгресс должен подтвердить необходимость финансирования проектов. К примеру, в 2013 году Конгресс резко сократил финансирование операций в Ираке, заставив президента срочно выводить оттуда воинский персонал.
Удивительный случай описывает журналист Джон Кэндфорд: одна из тюрем штата Висконсин потребовала от прокурора пересмотреть дела части заключенных, поскольку законодатели сократили финансирование, и администрация тюрьмы не могла обеспечить содержание заключенных в соответствии с нормами. Прокурор пересмотрел дела, и часть заключенных была освобождена досрочно. Это лишь небольшие штрихи системы, в которой казнокрадство и коррупция находятся под контролем власти, избранной по избирательному закону, без малейших фильтров и контроля со стороны существующего чиновничества.
