В субботу, 18 декабря, на Камчатке открылось предприятие по уничтожению конфискованной деликатесной морепродукции. В печи планируется сжечь 40.000 кг высококачественных конечностей королевского краба, пригодных в пищу. В апреле 2007 года бывший президент В. Путин распорядился о том, чтобы всю конфискованную продукцию из крабов, креветок, гребешков, трепангов, лососевых и осетровых, включая икру, уничтожали путем сожжения. Это было сделано с целью пресечения жульничества и коррупции вокруг конфискатов, а также для того, чтобы деликатесы не достались никому. Даже переработка в рыбную муку под запретом.
Государство тратит немалые деньги на уничтожение и хранение конфиската. Сжигание высококачественной продукции можно назвать нелепостью. Эти дары моря могли бы быть проданы с выгодой на аукционах, как это делается в других странах, или, в крайнем случае, переданы в социальные учреждения, детские дома и воинские части. На фоне предстоящих новогодних праздников, многие ли из нас захотят приобрести крабовое мясо, цена которого превышает 2000 рублей за килограмм? Однако на складах Петропавловска-Камчатского скопились сотни тонн конфискованных крабов, красной икры и лосося, которые предстоит сжечь благодаря решению властей.
«Спасибо партии и правительству, которые решили уничтожать, а не продавать рыбный конфискат», — иронизирует один из рабочих, задействованных в утилизации крабов. «Я последние несколько дней питаюсь только крабами. А до этого пробовал их два-три раза в жизни. Специально вчера сходил на рынок – мясо краба сейчас стоит от двух тысяч рублей за килограмм». Автор побывал на этом заводе, наблюдая за процессом уничтожения ценнейшей продукции. Я не постеснялся и выдернул пару клешней из мусорной кучи. Вскрыв хитиновый панцирь, попробовал нежное, белое мясо. Это просто невероятно вкусно. Эти крабы можно было бы прямо из этой помойки доставлять на царский стол.
Зрелище, конечно, не для слабонервных. Горы краба (сырого и варено-мороженого) валяются под ногами. Рабочие ходят по ним в сапогах, закидывая лопатами в огромную мясорубку, которая превращает содержимое в фарш. В прошлом году государство выставляло на конкурс по уничтожению лот в размере 248 тонн крабов, за сжигание которых должно было заплатить 36 миллионов рублей (145 рублей за килограмм). Аукцион выиграла хабаровская фирма «Галатея», но его отменили по требованию прокуратуры из-за недоработок в конкурсной документации. Фирму заподозрили в недобросовестности.
Подобная схема уничтожения дорогостоящего конфиската путем сожжения – российское ноу-хау. За границей конфискованную продукцию, если она хорошего качества, продают с аукционов. Так поступали и в Советском Союзе, и в России до 2007 года. Ведь арестованный краб нельзя назвать контрафактом — его не подделывают под известные бренды. Это качественный продукт, просто добытый незаконным путем. Другие государства получают прибыль от реализации конфиската, в то время как наше государство несет колоссальные убытки.
Сейчас на Дальнем Востоке просто нет мощностей, способных уничтожить весь конфискат. Продукцию зачастую закапывают, топят или сжигают только на бумаге, а в реальности легализуют и сбывают в Корею, Китай или Японию. Правоохранительные органы выявляли случаи, когда одну и ту же продукцию «уничтожали» несколько раз, хотя в документах было указано, что на полигон вывозили разные партии.
В камчатских газетах периодически появляются объявления: «Куплю некачественную икру и краба». Местные жители подменяют тухлятиной качественный конфискат, который хранится на складах. Есть данные, что в Петропавловске-Камчатском скопилось 400 тонн деликатесной крабовой продукции, около 50 тонн лососевой икры и свыше 300 тонн лосося. Все это подлежит сожжению, согласно приказу властей. Специалисты рыбной отрасли давно называют происходящее абсурдом. Из-за непродуманного законодательства страна ежегодно теряет миллионы долларов.
На первую партию, предназначенную для сжигания в немецкой печи РПК «Дальинторг», прибыло поглазеть десятка два чиновников из «Роспотребнадзора», «Росельхознадзора», милиции, ФСБ и депутатов. Все грустно смотрели на это варварство, ругали правительство. Каждый мысленно подсчитывал деньги, которые можно было бы выручить от продажи. Однако никто из законодателей Камчатки или Дальнего Востока не осмелился обратиться к властям с просьбой остановить сжигание ценной крабовой продукции, которая могла бы пригодиться.
Существуют реальные механизмы контроля за продажей конфиската, которые позволили бы государству получить прибыль и рассчитаться за хранение и транспортировку. Оставшиеся средства можно было бы направить на благотворительные цели. Подобной дикости, происходящей у нас, я думаю, нет ни в одной стране мира. Если бы депутаты обращались к власти с просьбой отменить сжигание конфискованной продукции, то жители поддержали бы их. Порой можно наткнуться на объявления о сборе денег на операции детям, в то время как государство сжигает продукцию на десятки, сотни миллионов рублей.
Эти крабы можно было бы продать и раздать родителям, чтобы они не унижались и не просили деньги на операции и лекарства для своих детей. Вырученные средства могли бы быть направлены на множество благотворительных нужд. Сейчас очевидно, что те, кто советует властям принимать такие решения, либо сами являются жуликами, либо оторваны от реальности. Считаю, что власти Камчатки, правительство и депутаты должны достучаться до президента и премьера и отменить существующий порядок. Необходимо выработать прозрачные механизмы оценки и продажи конфиската.