Вчера я задумался о шансах Муратова на предстоящих президентских выборах. Одна из его сильнейших сторон заключается в том, что он «не политик». На фоне роста антисистемных настроений правящий истеблишмент окончательно разочаровал общество, и именно такие «неполитические» фигуры становятся наиболее востребованными. Ранее, опираясь на международный опыт, я уже упоминал аналогичные ситуации. В 1986 году на Филиппинах прошли выборы, попытка власти сфальсифицировать которые дала старт первой «цветной революции». Главной оппоненткой диктатора Маркоса стала Корасон Акино, вдова убитого им оппозиционера. До этого момента она избегала политики и публичности, оставаясь за кулисами, когда ее муж выступал на выборах. Даже после его смерти она не спешила принимать участие в борьбе против Маркоса, утверждая: «Ну не моё это!» Однако, под давлением сторонников, собравших миллион подписей, она всё же согласилась баллотироваться. Корасон не стеснялась своей неопытности, заявляя: «Я простая домохозяйка». Ее интервью для «Нью-Йорк Таймс» назвали одним из самых скромных, когда-либо опубликованных о кандидате на высшую должность. Она призналась, что у нее нет программы, а один из ключевых вопросов филиппинской оппозиции вообще вылетел из памяти. Маркос, довольный тем, что его соперница выглядела столь неуверенно, распорядился расклеить это интервью по городу, полагая, что избиратель не сможет проголосовать за такого кандидата. Оказалось, что это было ошибочное мнение. Как позднее вспоминал один из спонсоров кампании Корасон, «если бы кандидатом был кто-то из старых политиков, я бы не был столь полон энтузиазма. Нам нужен был президент, который не хочет быть президентом».
Сильной стороной Муратова является то, что, не будучи «политиком», он хорошо разбирается в политике. В отличие от Корасон, власти не смогут упрекнуть его в безграмотности и непрофессионализме. Муратов представляет собой идеальное сочетание «политик» и «неполитик» — он будет шоком для системы, но не разрушит её в процессе своего прихода к власти. Нужно также понимать, что в условиях протестной кампании качества оппозиционного кандидата могут быть второстепенны для электората. Важен сам факт его оппозиционности. Если кандидат станет символом сопротивления, избиратели не будут критически анализировать его деловые качества. Критика от провластного лагеря лишь укрепит решимость поддержать его. Поэтому утверждения о том, что Муратов — «либерал», и за «либералов» не голосуют, не учитывают специфику предстоящих выборов. Это будет кампания не «за», а «против». Главным мотивом избирателя станет желание проголосовать против текущего курса, то есть против Путина. В этом контексте либерализм Муратова не является проблемой, напротив, он становится преимуществом. Либерализм означает оппозицию к Путину, что и является основным плюсом.
Кроме того, Муратов — не политик, и презентовать его как «либерала» властям будет непросто. Если главред посчитает нужным, он легко сможет отразить этот ярлык. Как главный соперник Путина, его будут внимательно слушать. Если Муратов заявит о своих убеждениях как сторонник левых идей или центрист, избиратели ему поверят. Он не выглядит радикальной фигурой, именно поэтому его обвиняют в соглашательстве. Отвечая на вопросы о своих идеологических предпочтениях, он может рассказать о поддержке концепции «consociational democracy». Это понятие из западной политологии подразумевает, что в расколотом обществе править можно только через коалицию представителей разных лагерей, обеспечивая им автономию в самоуправлении. То есть: о главном договариваемся, а в остальном стараемся не мешать друг другу. Рассуждая об идеологии, оппозиционному кандидату можно говорить что угодно. Избиратель будет голосовать не «за Муратова», а «против Путина», поэтому единственное, что ему нужно — не наработать себе антирейтинг. С концепцией «consociational democracy» тут проблем быть не должно: после долгих лет поляризации избиратель не будет против диалога и компромисса. В качестве слогана можно выбрать древнее: «Время собирать камни».