Репрессии в условиях реальной угрозы и отсутствие таковой воспринимаются совершенно по-разному. В первом случае они выглядят более или менее оправданными, поскольку право на самозащиту принадлежит каждому, включая и власть. Однако в ситуации, когда врага нет, репрессии превращаются в проявление чистого беззакония: «Самозащита? От кого?!» Это порождает растущее недовольство среди граждан, что с каждым днем усиливает недовольство по отношению к властям.
В отличие от зимних событий, когда оппозиция смогла mobilизовать свои ряды и выйти на улицы с протестами, сегодня не наблюдается никаких заметных угроз для режима. Лозунги против власти остаются в тени, а требования об отставке президента не звучат. Отсутствие явного врага представляет собой серьезную проблему для Кремля. Репрессии, которые изначально считались необходимой самообороной, сейчас воспринимаются как произвол.
Власти утрачивают ощущение моральной правоты не только в глазах общества, но и среди собственных элит. Когда крепость осаждена противниками, ужесточение мер может быть оправдано, но в условиях спокойствия это выглядит как самодурство. Макиавелли подчеркивал, что «жестокость жестокости рознь». Эффективная жестокость проявляется, когда она направлена на безопасность и не становится постоянной, а становится проблемой, когда репрессии начинают учащаться и не ослабевают со временем.
Такова диалектика революций: укрепляющиеся протестные настроения порождают и основания для их подавления, однако как только протест подавляется, основания исчезают. Продолжение подавления тех, кто уже оказался в состоянии подавленности, может вызвать новую волну недовольства. В этом контексте стоит задуматься о том, чтобы власти обратились к идеям Гегеля и Макиавелли, хотя, вероятно, это не будет услышано. В любом случае, кажется, что готовится новая буря.