Несколько дней назад Владислав Иноземцев опубликовал аналитическую статью о судьбе последнего представителя команды Дмитрия Медведева в правительстве Михаила Мишустина — министре юстиции Константине Чуйченко. В условиях, когда за ним мало кто следит, возможно, не стоит упускать из виду человека, который активно противостоит системе. Министр инициирует реформы в различных областях, включая ФСИН, адвокатуру и нотариат.
С мужеством, напоминающим отчаяние героя, Чуйченко вступил в борьбу на нескольких фронтах. Его цель — радикально преобразовать пенитенциарную систему страны. Для этого он предлагает вынести тюрьмы за пределы городов и создать учреждения нового типа, где будут объединены следственные изоляторы и колонии. «Важно создать все условия для работы судов, следователей, органов прокуратуры и адвокатов, а также обеспечить комфорт для родственников осуждённых», — говорит министр. Суть его усилий заключается в создании «человеческих условий для тех, кто совершил преступление, но при этом является гражданином России».
Чуйченко планирует заменить тюремное заключение для некоторых категорий осуждённых на принудительные работы в исправительных центрах. По его расчетам, это позволит сократить количество заключённых в стране к 2030 году в полтора раза. Говоря о своих намерениях, министр рискует использовать сегодня непопулярное слово «гуманизация», что делает его фигуру особенно заметной на фоне остальных.
Однако система ФСИН, возглавляемая генералом ФСБ Калашниковым, скорее всего, недовольна замыслами министра. Ходят слухи, что оттуда, из глубин этой системы, запускаются планы по противодействию идеям Чуйченко. Возможно, именно там родилась идея передать пенитенциарную систему под контроль МВД или сделать её независимой, а также пишутся тексты, дискредитирующие министра, которые затем распространяются в различных телеграм-каналах.
Тем не менее, недовольство может исходить не только от тюремщиков, но и от представителей адвокатуры и нотариата, поскольку Чуйченко планирует реформировать и эти сферы. Обе из них страдают от недостатка прозрачности и общественного контроля. Министерство юстиции уже перевело часть нотариальных операций в электронный вид и планирует продолжать эту тенденцию. По замыслу министра, это должно снизить возможности для злоупотреблений и облегчить жизнь гражданам.
Что касается адвокатуры, то здесь у Чуйченко возник конфликт относительно того, кто должен организовывать работу адвокатов, оказывающих услуги за счёт бюджета. Этот вопрос является сложным, и сложно судить, кто прав в данной ситуации. Тем не менее, можно представить, какое недовольство вызвал у силовиков разработанный Минюстом проект закона, который вводит уголовную ответственность за вмешательство в адвокатскую деятельность.
Когда-то Хантингтон советовал сторонникам реформ: действуйте поодиночке и не затрагивайте больше одной отрасли одновременно, иначе объединённые элиты вас сожрут. Чуйченко, нарушая это правило, может повстречаться с серьёзными трудностями. Возможно, он не смог контролировать свои эмоции. Когда-то всесильный глава аппарата правительства, имеющий право вмешиваться во все сферы, теперь оказался в роли второстепенного министра, чьи полномочия значительно ограничены.
Чуйченко — амбициозный человек, и эти амбиции подталкивают его к действиям, которые могут обернуться ошибками. Основная проблема в том, что после съезда «Единой России» позиции Медведева оказались подорванными. Пролетевшие выборы в Госдуму отрезали экс-президента от возможности реабилитироваться в глазах элит. В результате интриги на съезде поставили крест на политической карьере Медведева. Чуйченко, возможно, вскоре столкнётся с двойным давлением. В сентябре стране грозит новая правительственная перетасовка, в которой шансы реформатора сохранить своё кресло стремятся к нулю.
Возможно, ему придётся заняться разработкой стратегии реформ внутри «Единой России». Такой исход останется для него ещё относительной легкостью. Sic transit gloria mundi.