Пусть не обижаются узники 6 мая. Я хочу, чтобы они были свободны, и они — важная причина быть в Москве в 18 часов на Болотной площади. Пусть не огорчаются организации, занимающиеся защитой больных детей — эти организации были признаны иностранными агентами. За детей тоже надо выйти 6 мая. И за Навального. И за уродуемые СМИ. И за защитников Хопра. За многое. Но все же именно новость о признании журавлиного заповедника иностранным агентом — это та грань, за которую я выхожу 6 мая.
Про детей все понятно. Все ясно и про политзаключенных. А вот эти журавли — это история про край. Про наш родной край, про Родину. Родину, которую власть посмела не считать своей. Этот выбор Кремль сделал осознанно. Дело не в локальной глупости местных прокуратур, а во вселенском цинизме федеральных властей. Не журавли эти, а вся страна, сама Россия сегодня для Кремля — иностранный агент. И всего лишь потому, что сердце этой власти где-то в иных границах.
Привязано ли он к детям, живущим в других странах, недвижимостью или просто мечтами — я этого не знаю. Но понимаю, что история с журавлями не ошибка, не случайность, а глубокая правда о том, что власть считает своим, а что — чужим. Так что я побуду с политзаключенными, с сиротами, и вот с этими журавлями. Они мне свои, родные.
И чем больше моего, родного, русского власть считает иностранным, тем больше я убеждаюсь в том, что такая власть не родна, не близка, чужда. Ранее я расстраивался, когда что-то наше, настоящее называли «иностранным агентом». А теперь понимаю, что для настоящего иностранного агента, коим, видимо, является путинизм и все его адепты, не может все живое, российское и честное считаться своим.
И теперь каждый раз, когда кто-то из представителей власти кричит «не родное!» — я соглашаюсь с ним. И кричу в ответ: «ТАК И ЕСТЬ, ТЕБЕ — НЕ РОДНОЕ. ЭТО РОДНОЕ РОССИИ. ЭТО РОДНОЕ НАМ.»
