Андрей Колесников: Недавно группа военнослужащих организовала акцию под девизом «Армия против Сердюкова». В это же время президент, проводя совещание по социальному положению студенчества, пообещал проверить, продолжается ли призыв аспирантов в армию, тем самым нарушив свое обещание. Обе эти новости подчеркивают один и тот же факт — развал целого института, который мы знаем как армию.
Конечно, не вся армия выступает против Сердюкова, и речь здесь в основном идет о социальных и хозяйственных вопросах. Эти проблемы не касаются ни переоснащения, ни боевой подготовки, ни новых способов комплектования вооруженных сил. Мы наблюдаем лишь маленький фрагмент более широкой картины. Развал армии по сути питается ресурсами, которые извлекаются из молодежи, и обсуждение сосредоточено на вопросах, касающихся ее выживания, а не на реформах, которые могли бы восстановить этот государственный институт.
Зачем стране армия, которая вызывает страх у молодых мужчин и их матерей? Это остается неясным. Говорят о том, что переход на контрактную армию слишком дорог, однако военная реформа была готова более десяти лет назад. От ее осуществления руководство страны отказалось по финансовым причинам, несмотря на то, что для этого требовалось всего 0,3% ВВП. С тех пор вооруженные силы погрузились в состояние медленного гниения, а личный состав либо превращается в «управдомов» (профессиональных военных), либо попадает в зависимость от дедовщины и попрошайничества.
Переход на один год службы, представленный как большое достижение, не решает армейских проблем — слишком поздно. Сам по себе год службы не является решением, особенно в условиях отсутствия других реформ. В то же время растут «силовые» расходы государственного бюджета. Может быть, стоит хотя бы один раз попробовать профинансировать переход на контрактную систему? Возможно, это будет более рационально, чем финансировать развал.
Ключевая проблема остается призыв. Призывная армия стала боевой единицей, которая сражается с собственным народом и иногда угрожает ему в своих казармах. Эта армия превратилась в «натуральный налог» на наименее обеспеченные слои населения, которые не могут откупиться от призыва. Уровень подготовки и моральное состояние призывной армии теперь представляют собой пародию на Советскую армию, и последние годы она готовится к прошлым войнам.
Призывная армия идет против экономических и демографических трендов, отнимая у хозяйственной системы и без того немногочисленные рабочие руки. Она утратила свое конституционное назначение, а идея о «священном долге» и «почетной обязанности» больше не актуальна, так как молодые россияне не хотят отдавать свой долг тем, кто унижает их достоинство. Времена изменились: «тяготы и лишения» больше не воспринимаются как обязательный элемент юношеской инициации, а сама армия перестала быть средством социализации молодежи, скорее, она способствует ее деградации.
Армия не является и социальным лифтом, теперь ее рассматривают лишь в терминах потерянного времени, что в условиях постиндустриального мира стало особенно ценным. Средний класс отказывается служить, и если бы в стране существовало демократическое правление и реальные выборы, то политики, поддерживающие существующий порядок, давно бы потеряли свои позиции.
Интересно, что проводимая сейчас военная реформа вступает в противоречие с принципом призыва. Современная реформа, о которой реформаторы не упоминают, подразумевает отказ от концепции массовой мобилизационной армии. Реформа военных структур сокращает количество офицеров и воинских частей, что логично только с точки зрения современной армии, но не с точки зрения мобилизационной.
Сокращение числа частей и офицеров в армии, наряду с отказом от призыва, ставит под вопрос необходимость ежегодного призыва 700 тысяч юношей, что выглядит бессмысленно с рациональной точки зрения. Сохранение призыва может быть объяснено страхом государства перед реакцией консервативных сил внутри армии, так как нынешняя реформа разрывает связь с трехсотлетней традицией массовой мобилизации.
В условиях нынешней реформы, если она будет успешной, возникает вопрос о том, как долго сможет существовать институт призыва. Долгосрочный демографический тренд также работает против этого института.
