На прошлой неделе я получил два письма на одну болезненную для нашего общества тему. Владимир Ахапкин из Москвы и Екатерина Бабко из Ханты-Мансийска хотят учиться в московских ВУЗах. Оба успешно окончили школу и способны пройти вступительные экзамены. Однако в лучших университетах страны нет места для людей с ограниченными возможностями.
Владимир закончил школу в 2004 году, сейчас ему 22 года. Он ведет активный образ жизни, которому многие могут позавидовать: он один из немногих мужчин-фотомоделей с ограниченными возможностями, интересуется модой и дизайном, участвует в социальном проекте «Я есть». Володя пишет рассказы и стихи, ведет блог и мечтает стать писателем. Он много читает, но понимает, что образование — это не только книги, но и социум: педагоги, сокурсники. Его мечта — поступить в Московский государственный университет на филфак. Но, к сожалению, в МГУ отсутствуют пандусы, и Володя физически не может попасть даже на вступительные экзамены. «Когда я звонил в разные ВУЗы, люди либо уходили от темы, либо говорили, что пандусов нет», — делится он.
Тем не менее, Владимир позитивно смотрит в будущее. Его социальный проект «Я есть» создан для того, чтобы изменить отношение людей к инвалидам. Он хочет, чтобы люди с ограниченными возможностями поверили в себя и не были оторваны от мира, как это происходит сейчас. «Я хочу, чтобы они понимали, что могут добиться всего, чего хотят, несмотря на свои ограничения», — размышляет Володя. В то же время он осознает, как ему достичь своей цели: «Воля это важно, но без условий мы ничего не сможем», — отмечает он.
Другое письмо пришло от Екатерины Бабко из Ханты-Мансийска. «Мне 21 год, я прикована к инвалидной коляске с 5 лет», — пишет она. Еще в восьмом классе Катя решила учиться психологии в Москве, где высокий уровень образования и широкие возможности трудоустройства. «Для меня, как для инвалида, важно быть конкурентоспособной на рынке труда, чтобы работодатели были заинтересованы во мне как в специалисте», — добавляет она.
Катя закончила школу в Нижневартовске и начала готовиться к поступлению. «Я выходила на Минобразования РФ, и там мне порекомендовали Российский государственный социальный университет», — делится она. Пандусы в учебных корпусах РГСУ есть, однако общежития не оборудованы должным образом. Несмотря на декларируемую «социальность» ВУЗа, не разрешается пускать в общежитие сопровождающих, а Катя одна не может даже одеться. В родном Нижневартовске ей также не удалось найти подходящий ВУЗ, так как университет полностью не приспособлен: нет лифтов и пандусов. Поэтому ей пришлось поступить в Югорский государственный университет в Ханты-Мансийске.
Жить в этом городе для Кати опасно. Зимой в Ханты-Мансийске температура опускается до -30 градусов. Она пишет, что в общежитии плохо топят, автобусы ходят редко, и она постоянно замерзает. При ее диагнозе, ревматоидном артрите, переохлаждаться категорически нельзя. Последние полтора года она пытается перевестись в Москву – пока безуспешно. Этим летом она собиралась поступать в РГГУ на клиническую психологию, и ей обещали установить пандусы в университете. Однако общежитие оказалось неподходящим. «Хотя мне гарантировали, что мне и моей маме (сопровождающему лицу) дадут отдельное жилье, не было гарантий, что в комнате будет санузел и душ. Мне может показаться, что я многого требую, но на самом деле это не так. Я не могу пользоваться общественным душем и санузлом, для этого мне нужны специальные условия», — пишет Катя.
В итоге переговоры с ВУЗом зашли в тупик – никто не мог ответить на вопрос, будут ли установлены пандусы к началу учебного года и смогут ли оборудовать комнату для Кати. «Поэтому я осталась в ЮГУ и теперь приходится заказывать такси каждый день, чтобы добраться до университета. Пользоваться общественным транспортом трудно, и даже такси не решает проблемы: после нескольких заказов водители отказываются ехать, хотя мы платим по тарифу», — делится она.
Ситуация требует внимания, ведь таких, как Катя и Владимир, в нашей стране десятки тысяч. Они хотят учиться, совершенствоваться и работать, но не могут этого сделать. Я решил проверить, как обстоят дела с пандусами в ВУЗах. Позвонил в несколько учебных заведений под предлогом, что хочу получить информацию для своего друга.
В МГУ мне сразу сказали, что в старом здании никаких пандусов нет и быть не может. На вопрос о том, как быть инвалидам на колясках, не смогли ответить вразумительно. Сотрудница приемной комиссии МГТУ им. Баумана долго охала в трубку, а в итоге сообщила: «Лично я бы не советовала к нам поступать – это будет одно мучение. Выберите какой-то другой ВУЗ». В МГТУ им. Баумана имеются лифты, но главное здание на Яузе не оборудовано пандусами, а студенты переходят из одного корпуса в другой, что требует преодоления проезжей части и бордюров. Девушка в приемной комиссии отметила, что у них учится один парень на коляске, и его возят сокурсники.
Похожую ситуацию мне описали и в Российском государственном гуманитарном университете, куда собиралась поступать Катя. Пандусы там собирались установить, но этого так и не произошло. Внутри главного здания, где расположен деканат, есть лифт, но на входе – ступеньки. В приемной ректора мне сказали, что у них учатся инвалиды, однако не знают, как они попадают в аудитории: «их переносят через окно с колясками». Я представил, как студенты, которым посчастливится учиться со мной, будут носить мое 60-килограммовое тело из одной аудитории в другую.
Кстати, в ВУЗе нет оборудованных туалетов. Владимир, в отличие от многих людей с ограниченными возможностями, не стесняется просить о помощи, но ему бы не хотелось быть обузой. «Многим неловко просить о помощи. Нам важно быть самостоятельными, пусть на слабых ногах, но самим подниматься по лестнице. Я не хочу, чтобы меня жалели, я хочу, чтобы не было различий между здоровыми людьми и людьми с ограниченными возможностями», — пишет Владимир.
В Московском государственном институте международных отношений (МГИМО) есть и лифты, и пандусы, и даже оборудованные туалеты – правда, только в главном корпусе, до которого еще нужно добраться 100 метров по коридору. В здание попасть несложно: на входе есть пандус, но через крутящиеся двери я не пройду. Вежливый молодой человек из приемной комиссии попросил заранее предупредить о моем приезде, чтобы открыли другую дверь. Остался пустяк – поступить в МГИМО, где конкурс составляет от 7 человек на место.
Кроме того, Владимир отметил, что, помимо отсутствия необходимой инфраструктуры, есть еще одна проблема – дипломы. Он, как и многие инвалиды-колясочники, не имел возможности посещать общеобразовательную школу и закончил школу для умственно отсталых. Умный и талантливый парень, но с таким аттестатом путь в МГИМО ему закрыт.
На психфаке МГУ, когда я спросил, почему чужие люди должны таскать меня по факультету, мне ответили, что это психологический факультет, и здесь обязательно будут сопереживающие люди. Однако в историческом здании на Моховой, построенном в 1900 году, никто не разрешит строить пандусы. Так мне, по крайней мере, сказали в приемной комиссии. В целом ситуация выглядит плачевно. Часто сотрудники ректоратов и деканатов даже не в курсе, как обстоят дела с инфраструктурой для людей с ограниченными возможностями. Если здоровые сотрудники не могут спуститься вниз и узнать, есть ли у них лифты и пандусы, что говорить об инвалидах…