Виктору тридцать четыре года. У него аутизм и вторая группа инвалидности. Он высокий и сильный, но боится смотреть в глаза и не способен за себя постоять. Виктор и его мама Ирина переехали из Иркутска в Москву десять лет назад. В их съемной квартире тесно и мало мебели. Небольшой столик стоит посреди полупустой гостиной, которая также служит спальней. Рядом с кроватью окно с видом на глухой забор коррекционной школы, на подоконнике две модельки поездов.
«Это Вити, — говорит Ирина, улыбаясь. — Когда он был маленьким, мы жили в таком месте, где были рядом аэропорт и железная дорога. Самолеты и поезда приводили его в неописуемый восторг. С тех пор так все и осталось».
Витя — это мужчина почти двухметрового роста, которому скоро исполнится тридцать пять. Широкоплечий, с густыми русыми бровями и острыми чертами лица, он сидит в небольшом кресле у стены. Гулким басом Виктор уточняет, что автомобили ему тоже нравятся, и тут же прячет глаза.
Виктор с мамой катаются на самокатах в парке. Вчера Виктор купил себе новый самокат, который давно хотел и на который копил.
Фото: Владимир Аверин для ТД
У Виктора расстройство аутистического спектра. Он никогда не смотрит в лицо собеседнику, ему сложно завести знакомство, а в случае конфликта он не может защитить себя.
«Витя у нас особенный», — говорит Ирина.
Она разливает чай по чашкам и вспоминает, что в раннем детстве сын развивался с задержкой и отличался от остальных. Он заговорил в три года, с трудом концентрировал внимание, никак не мог усидеть на месте и был себе на уме.
«Ему не нужно было общество, — объясняет она. — Когда он был в санатории для детей, то все остальные [дети] шли за воспитательницей, а он уходил в спальню и играл там один».
В общеобразовательную школу Виктор пошел только в восемь. В семь лет он не мог усидеть за партой даже несколько минут. Поначалу он удивлял всех своей прекрасной памятью, способностью цитировать огромные куски текста из сказок или учебников, но его неусидчивость и неумение концентрироваться привели к тому, что во втором классе на Ирину стали давить. Ее настойчиво просили перевести сына на домашнее обучение.
Фото: Владимир Аверин для ТД
Ирина уверена, что мальчику нужно было общение со сверстниками, чтобы развиваться, но не держит зла на школу.
«Система так устроена, что, если учителю сложно с ребенком, от него стараются избавиться», — объясняет она без нотки обиды или осуждения.
Она не стала спорить с руководством школы, просто приняла это как факт и круто изменила свою жизнь, поменяв работу инженера-конструктора в опытном бюро на работу учителя.
«Мне предложили место в только что открывшейся вальдорфской школе. Мы договорились, что Витю возьмут в первый класс, а я стану преподавателем физики», — рассказывает она.
Первые шесть лет в новой школе все было хорошо. Виктор занимался наравне с другими ребятами, общался, учился заводить друзей и концентрировать свое внимание. С трудом решал математические задачи и не любил.
