Здравствуйте! В 1992 году в Кемерово я поставил свой самый весёлый спектакль «Титаник», в котором одной из самых смешных фраз стала: «Мир гибнет». Именно тогда, когда персонаж — добрый безумец, озабоченный судьбой мира, произносил эту фразу, зал не сдерживал смеха. Особенно в финале спектакля, когда он добавлял: «Ну что же вы хихикаете, мир гибнет прямо сейчас…». В те времена мы наслаждались процессом создания спектакля, несмотря на то, что вокруг в стране происходило много странного. Мир казался стабильным и благополучным. Сейчас, однако, я не осмелился бы повторить такой опыт. Иронии не хватило бы… Я совершенно не могу поверить в то, что происходит сейчас.
Сегодня итальянская политик Федерика Могерини предложила начать военные действия в Средиземном море, чтобы справиться с нелегальными мигрантами, даже предложив уничтожать суда, которые их перевозят. Разумеется, она не собирается топить суда с мигрантами. Но всего три недели назад в Италии в множестве храмов были отменены воскресные мессы, и вместо этого поминали тех, кто задохнулся в трюме: женщин и детей, стремившихся пересечь море. Белые шарики, которые были запущены в небо, стали символом этой трагедии.
Наблюдая за этими событиями из Греции и обсуждая их с местными жителями, я осознал, что ни они, ни я не в силах понять, как так получилось, что Европа устроила смертельные препятствия в Средиземном море, а тех, кто не смог их преодолеть, поминает в храмах. Это дикость, безумие, чудовищное ханжество и цинизм.
Мы видим картинки с будапештского вокзала, слышим о жалких заборах, которые венгры ставят на границе с Сербией, и наблюдаем, как еврочиновники осуждают Венгрию за их «бесчеловечные действия». Лидеры, чьи пиджаки и галстуки одинаковы, говорят о необходимости обсуждения ситуации и пересмотра миграционной политики. Они пытаются улизнуть, уклоняясь от принятия ответственных решений. Европа нынешнего лета и начинающейся осени вызывает у меня недоумение и отвращение.
Евросоюз продолжает делать вид, что происходящее — просто набор неприятных случаев, а не глобальная катастрофа. Люди, которые сейчас бегут из Афганистана, Сирии и Африки, отличаются от тех, кто десятилетиями прибывал в Европу легальными путями. Эти мигранты просто ищут лучшую жизнь, когда другие же бегут от смерти и войны, отдавая последние деньги на опасное путешествие.
Многие из них никогда не собирались покидать свои дома, но теперь они вынуждены проходить через унизительные и опасные процессы, надеясь преодолеть все препятствия. Эти измученные и злобные люди не имеют никакого представления о европейских ценностях и традициях, и они не будут соблюдать законы. У них будет лишь воля и желание выжить, и ни капли благодарности к тем, кто создал кровопролитие в их странах.
Пока мигранты не задерживаются в бедных южных странах Европы, они знают, что, чем севернее, тем лучше. Но волна миграции, которую мы наблюдаем, лишь началась. Европейцы не могут надолго оставаться в стороне, и я уверен, что многие из них, изображая сострадание к очередным утонувшим, на самом деле рады, что все это происходит не с ними.
Европа уже изменилась до неузнаваемости, но вместо того чтобы пытаться сохранить свою культуру и традиции, выглядит так, будто не знает, что с этим делать. Страны, которые когда-то воспринимались как пример для подражания, сейчас демонстрируют безволие и аморфность. Европа все еще улыбается, но эта улыбка выглядит фальшиво и бессмысленно.
Сердца европейцев, как и их улыбки, пусты. Все эти военные учения и разговоры о безопасности не дают реального ответа на то, что происходит. Я не могу понять, как так произошло. Я привык верить в мудрость и разумность европейцев, и мне трудно видеть их такими беспомощными.
Я не привык оставаться в стороне, когда рядом происходит такая беда. Я привык пытаться помочь, но сейчас никому не нужна моя помощь или мнение. Хорошо, что в данной ситуации Европа не может обвинять нас. Если бы была малейшая возможность, она бы ею воспользовалась. Мир действительно гибнет…
Если бы я поставил спектакль о том, что происходит сейчас, он был бы страшным и мрачным. Не стал бы его делать, потому что игра в спектакль о том, что и так ясно разумным людям, была бы бессмысленной. Для дураков спектакли не нужны.