Предыдущая часть
Как, и, главное, кто убирал свидетелей — экипаж АПРК «Курск»
Исследование, которое я опубликовала, составлено не мной. Поэтому я не имею морального права что-либо добавить от себя внутри текста. Однако судьба сложилась так, что я принимала непосредственное участие во многих моментах, связанных с попытками спасти АПРК «Курск». По сути, в моей квартире перед подъемом подлодки образовался пресс-центр № 2 в противовес официальному.
На мой взгляд, авторы исследования подошли слишком близко к правде, настолько близко, что решили её слегка приукрасить и смягчить. Именно поэтому я решила вмешаться и изложить то, что слышала и знала изначально. А именно, что в трагедии в Баренцевом море виноват сам флагман «Петр Великий» с Поповым на борту! Ни разу СМИ не рассказали причины, почему Попов в спешном порядке покинул борт «Петра», якобы спешно улетев в Североморск по неотложным делам. На самом же деле он дезертировал, бросив «Курск» и «Петра» погибать. Намекали? Да, неоднократно.
…14 августа в моей квартире раздался телефонный звонок.
— Лодку Курск топят! — связь оборвалась. Я не поняла, кто это, но предчувствие не обмануло. Спустя пару часов вновь позвонил тот же мужчина — Игорь Архипченко и попросил, чтобы я связалась с прессой и сообщила, что в Баренцевом море убивают атомную подводную лодку с экипажем на борту.
Дело в том, что с 1990 года я была координатором с российской стороны в трехгодичном проекте Greenpeace International «Безъядерные моря». Я принимала корабли Гринпис в Мурманском порту, организовывала не только экспертные встречи, но и походы к Новой Земле, где мы пытались мониторить новоземельский ядерный полигон. Участвовала в составлении правительственного доклада о состоянии с РАО на Кольском полуострове. Поскольку главным загрязнителем был Северный флот, я не раз встречалась и с адмиралом Касатоновым, дружила с адмиралом Мормулем, который во многом мне помогал. Организовывала и проводила проверки территорий вместе с депутатами всех уровней. Выискивала матросиков, попавших под прямое облучение во время ядерных испытаний на Новой Земле, и направляла их на лечение. Собственно, результатом этой работы стало создание акции «Спаси ребенка», где в числе первых были дети родителей, связанных с ядерным комплексом, получившие заболевания или аномальные отклонения от родителей, «схвативших» приличные дозы радиации на службе. Словом, на Северном флоте я была более чем известна.
И вот незнакомый голос сообщил мне о разыгравшейся трагедии. Он рассказал:
— Уже три дня ребята под водой. Надо их спасать. Мы с ним договорились встретиться через час, но что-то в его голосе меня заставило поверить в срочность информации. А через час я встретилась со старшим лейтенантом Игорем Архипченко, который рассказал, что его, наверное, посадят, но честь превыше всего. Он сообщил, что «сидел на телеграммах» — принимал все шифровки во время учений на Северном флоте. И произошла трагедия, о которой умалчивают: в Баренцевом море гибнет экипаж подлодки «Курск». Он рассказал, что 12 августа они получили телеграмму от Лячина: «На борту аварийная торпеда. Прошу добро отстрелить её за борт». Ответ «Действуйте»… Далее были зафиксированы два огромных взрыва. После чего связь с лодкой прервалась. В штабе все зааплодировали, приняв услышанные взрывы за успешные стрельбы. Но рапорта об успешных стрельбах не последовало. В назначенное время лодка на связь не вышла… Во второй половине дня все в штабе заподозрили неладное. Поступил приказ: всем молчать о случившемся…
14-го утром, вернувшись со службы, Архипченко принял решение рассказать о том, что всё-таки происходит… И главное, рассказал, что в штабе активно обсуждается новость: какой идиот загнал лодку длиной в 153 метра в квадрат с глубиной 100 метров… Хотя все понимали, что это было распоряжение Моцака.
В дальнейшем Игорь Архипченко был разжалован в рядовые, и над ним состоялся суд чести. Мы смогли защитить его. Игорь принял активное участие в создании и работе МКЦ «Забытый полк». В 2009 году он скоропостижно скончался при загадочных обстоятельствах… Он остался верен главной флотской заповеди: «Погибай, но товарища выручай». И утром 16 августа в местной газете «Комсомолец Заполярья» появилась первая статья с названием: «На Курской дуге убивали врагов, на «Курске» — свидетелей». Информация произвела на всех шок. И отсюда начался отсчет всех версий лжи, до самой высокой: — Она утонула…
Также я связалась с журналистом Андреем Королевым, работавшим на радио Свободы. Андрей сразу по телефону записал интервью со мной и… выпустил в эфир на свой страх и риск уже в большой мир. Итак, информация вылетела, дата трагедии была мной озвучена — 12 августа. А пресс-центр Северного флота в лице Навроцкого перед собравшимися журналистами в Мурманске озвучил информацию о трагедии, назвав дату трагедии – 14 августа. Так родилась первая ложь, связанная с этой трагедией. Но мурманские журналисты были склонны поверить мне.
16 августа мы с Андреем Королевым в его офисе тщетно пытались дозвониться до пресс-центра Северного флота. Надо сказать, что там даже связь прогнившая. Неожиданно, при очередном наборе номера, мы вклинились в разговор начальника пресс-центра с собственным отцом:
— Да, папа, гибнет лодка. Нет, папа, поднимать её не будут, и людей спасать не будут.
Андрей Королев вовремя нажал на кнопку записи разговора… Ой, как только спецслужбы потом не пытались изъять у нас эту кассету с записью разговора… Не вышло. Но это отдельная история.
Спустя ещё несколько месяцев я ехала в Москву в поезде. В соседнем купе шумная компания офицеров ехала в отпуск. Как водится, они выпивали. Я вышла в тамбур покурить, они тоже. Разговорились. Это были офицеры, служившие на «Петре Великом». И по мере их опьянения они всё чаще стали возвращаться к подробностям трагедии с АПРК «Курск».
— Как с этим жить? – причитал один «капраз». – Мы их убили, мы!
Из рассказов складывалась следующая картина. 12-го утром море было спокойным. Накануне Попов с сотоварищами из штаба «лихо приняли на грудь» военно-морского «шила». Членораздельно приказы отдавать не могли. Но пострелять им захотелось. И был отдан приказ: приготовиться к стрельбам. На «Петре» прозвучали все необходимые «тревоги». Две торпеды ушли в море. И вдруг корабль потряс мощнейший взрыв. Офицеры подумали, что кто-то взорвал самого «Петра». Все, не удержавшись на ногах, попадали. Не успев подняться, и сообразить, в чем дело, раздался второй взрыв, вновь поваливший всех на палубу. Офицеры кинулись к местам службы по аварийному расписанию. При этом спустя несколько минут по кораблю был дан приказ возвращаться в Североморск. Попова и приближённых адмиралов экстренно с корабля снял прилетевший за ними вертолет. Где он был сутки? Что делал? С кем встречался? – вопросы остались без ответа.
— Их подстрелили! – таковы были слова многих вдов и офицеров, находившихся в Видяево и Североморске в те дни.
О том, что по кораблю нанесён достаточно сильный гидродинамический удар в 11 часов..35 минут 12 августа 2000 года доложил старший лейтенант Лавренюк А. – командир гидроакустической группы «Петра Великого». Некоторые офицеры утверждали, что видели, как из акватории Кольского залива на выходе в Баренцево море были выпущены две ракеты класса «Земля — земля». Только выпущены они были к вечеру 12-го августа. На мой взгляд – для отвода глаз.
И поверьте, очень хочется перестать либеральничать, и назвать вещи своими именами. А именно: адмиралы Попов и Моцак сбежали с места преступления! Совершив с пьяных глаз серьезное преступление, они бросили погибать не только АПРК «Курск», но и «Петра Великого», будучи уверенными, что «Петр», получив пробоину от гидроакустического удара, в ближайшее время мог пойти ко дну вместе со всем экипажем!
Высшее командование Северного флота просто замалчивало случившееся.