Знаю, знаю: права пенсионеров защищает Конституция и вытекающие из нее законы. Но, с одной стороны, отечественные законы не отличаются совершенством. А с другой, они не так уж редко корректируются судебными решениями…
Кировский районный суд Казани установил, что автор этих строк, более 10 лет тому назад достигший возраста выхода на пенсию по старости, имея II группу инвалидности, назначенную пожизненно, остается застрахованным в системе обязательного государственного пенсионного страхования (СОГПС). Иными словами, суд не посчитал, что я перестал быть застрахованным в СОГПС, в виду чего работодатели обязаны были страховать меня от событий, предусмотренных этой системой. Включая старость и утрату трудоспособности…
Не надо говорить, что это бред: выводы районного суда проверил региональный Верховный суд, который решение суда первой инстанции оставил в силе. В виду чего это решение, с формальной точки зрения, является законным. Несмотря на то, что основано оно не на законе, а на его лакуне (пробеле). Таким образом, государственный суд подтвердил право государственного Пенсионного фонда России обязывать работодателей страховать старых от старости, а инвалидов — от утраты трудоспособности. А это наводит на мысль о преступлении, предусмотренном ст. 161 УК РФ.
Да, я имею в виду грабеж, особенность которого как формы хищения чужого имущества состоит в том, что изъятие такого имущества осуществляется открыто. Правда, если лица, участвующие в грабеже, не сознают его преступный характер, грабеж квалифицируется как кража (ст. 158 УК РФ). Тем более не образуют состав преступления, предусмотренного ст. 161 УК РФ, действия, направленные на завладение чужим имуществом в связи с предполагаемым правом на это имущество. Главным же квалифицирующим признаком грабежа является насилие. Выделяя его в качестве квалифицирующего признака этого преступления, законодатель исходит из общественной опасности действий виновного, который, стремясь к завладению чужим имуществом, посягает на личность его владельца.
А теперь о страховании. В общем случае оно представляет собой комплекс мер по предупреждению нежелательных событий. Так, например, тренер страхует начинающего акробата, когда он делает кульбит. Страхование как бизнес всегда направлено на защиту имущественных интересов застрахованных, которые могут пострадать при наступлении нежелательных событий. Понятно, что страхование не избавляет застрахованных от таких событий. Однако в случае их наступления гарантирует возмещение ущерба, причиняемого застрахованному.
Общая особенность такого бизнеса как страхование заключается в том, что страховой случай прекращает обязанности страхователя, обязывая страховщика компенсировать застрахованному ущерб, обусловленный страховым событием. Но это — в теории. В практике добровольного страхования взаимные права и обязанности его участников определяются соглашением сторон. А в СОГПС их устанавливает законодатель. Если в случае добровольного страхования при наступлении страхового события страховщик свои обязательства исполняет безусловно, то в СОГПС с этим есть проблемы, обусловленные лакуной (пробелом) закона.
Все дело в том, что законодатель почему-то не озаботился уточнением условий освобождения страхователей от их обязанностей по перечислению страховых взносов в Пенсионный фонд России. Названная лакуна позволяет подразделениям ПФР, обязывая работодателей страховать работников, не делать исключений ни для стариков, ни для инвалидов. Статья 392 ГПК РФ содержит ограниченный перечень оснований для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. Однако процессуальный закон не позволяет оспаривать судебное решение по причине его алогичности.
Но, коль уж суд признал меня застрахованным в СОГПС, возникает вопрос к районному Управлению ПФР: по какому, собственно, праву оно тратит государственные страховые резервы на социальное обеспечение автора этих строк? Да, я официально стар и имею инвалидность, но несмотря на это готов нести ответственность по своим обязательствам, как этого требует ст. 24 ГК РФ, то есть всем своим скромным имуществом. И, в частности, перед УПФР. Если это государственное учреждение приведет доказательства того, что у меня — неработающего пенсионера есть перед ним какие-либо обязательства.
Чего, собственно, ты добиваешься? — вправе поинтересоваться взыскательный читатель. У меня — журналиста, общественника и правозащитника есть одна только цель. Я хотел бы понудить государство к соблюдению Конституции. А она обязывает государство в безусловном порядке осуществлять социальное обеспечение граждан как по возрасту, так и по инвалидности (ст. 39).
Отсюда два предложения к Государственной Думе РФ: разъяснить право работодателей заключать с работающими пенсионерами договора добровольного пенсионного страхования, поскольку законодательство, регулирующее СОГПС, на тех уже не распространяется; перечень оснований для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу, предусмотренных ст. 392 ГПК РФ, дополнить таким основанием как заключение зарегистрированного субъекта общественного контроля о несправедливости такого постановления.
Иногда меня спрашивают, можно ли остановить разложение институтов государственной власти, включая, в частности, судебную и законодательную ее ветви. Так вот, средство профилактики коррупции в принципе существует. И оно не стоит ни копейки… Это общественный контроль, осуществляемый названными субъектами. К сожалению, коррупция превратилась в инструмент государственной власти. Этим инструментом и воспользовался УПФР, посягающий на пенсию, которую я заработал честным трудом на благо своей неблагодарной Родины.