Рассказываю, как все было, начитавшись постов на тему «Известные журналисты отказались» и вообще — чтобы закрыть тему. Я до последнего сомневалась, идти ли на церемонию. Причины мучений, надеюсь, понятны. Разрешил мои сомнения главный редактор Дима Муратов, абсолютный для меня моральный авторитет. Поздно ночью он, находясь не в Москве и даже не в стране, прислал эсэмэску, которую позволю себе здесь воспроизвести: «Я счастлив твоей и Бекетова наградой. Вас выдвигали, кроме ‘Новой’, самые гигиеничные профи моей страны. Это общество диктовало безупречный выбор. Чту.» А по поводу своего присутствия на церемонии он сообщил: «К 12 будет Ярошевский. О нем предупреди. Я постараюсь успеть».
Все вскочили, отряхнулись и понеслись — раз есть уникальная возможность на ушко Еговысокопревосходительству что-то такое нашептать. Мозги у людей в Кремле, похоже, совсем съехали. Виталий Ярошевский — заместитель главного редактора «Новой» и мой давний приятель. Утром я позвонила тетеньке, которая курировала явку лауреатов на церемонию, и сказала, что Муратов вместо себя делегирует своего зама. Она пообещала узнать, можно ли это сделать, и, перезвонив минут через 15, с сожалением сообщила, что списки утверждались заранее, и делегировать свое присутствие никому нельзя. Поэтому-то от «Новой» на церемонии никого и не было, что бы там Песков теперь ни говорил.
Теперь собственно о церемонии. Она проходила в Доме приемов правительства на Воздвиженке (бывший Дом дружбы). Были главные редакторы большинства печатных СМИ: Венедиктов, Федотов, Игнатенко, Богданов, Сеславинский, Григорьев и все лауреаты, за исключением Пархоменко, от журнала коего пришли двое сотрудников. Перед началом ко мне подошел распорядитель и, проинформировав, что я первая среди награждаемых, сказал, что должна выйти, взять диплом и цветы и (по желанию) что-то коротко сказать. «А кто награждать-то будет?» — спросила я его. «Игорь Щеголев», — ответил он, сняв мое главное «беспокойство». Затем подошел главный кремлевский голос Женя Хорошевцев со словами признательности в адрес нашего с Ксюшей Лариной программы «Человек из телевизора». Сказал, что будет нас объявлять. «А кто будет вручать?» «Ну, как кто? ВВП». Тут мне, честно сказать, поплохело.
Позвали в зал. Мое место оказалось рядом с Мишей Бекетовым, моим однокашником, с которым мы нежно расцеловались, и естественно, я сказала ему все, что давно хотела сказать. Опоздав всего минут на 15, вошел Путин. Никто не встал, никто не захлопал… Он произнес какие-то дежурные слова и как-то сразу дистанцировался от награжденных — типа, хотя премия и имеет статус правительственной, но лауреатов выбирает совет из профессионалов. Поэтому и премию будут вручать они — «министр печати» (как он выразился) Игорь Щеголев и Ясен Николаевич Засурский (тут я мысленно вознесла хвалу Богу, а Мише Бекетову шепнула на ухо «Слава Богу!»)
Сел на первый ряд между Валерой Яковым, главредом «Новых Известий», и девушкой из «Вокруг света». Первой назвали меня. Щеголев пожал руку, а Ясен Николаевич протянул диплом, и мы с ним, явно противореча протоколу, трижды расцеловались. Я не собиралась ничего говорить, но сказала таки. Воспроизвожу практически дословно: «Я счастлива получить премию из рук своего учителя (а не просто ‘счастлива’, как осталось в каком-то из телесинхронов). Но еще более я счастлива, что получаю премию вместе со своим коллегой и однокашником Михаилом Бекетовым, человеком, практически ценой своей жизни доказавшим, что журналистика — высокая миссия, служение интересам общества, а не служба, хотя бы и государева. Спасибо». В этот момент, глядя на Мишу, чуть не заплакала. Когда села рядом с ним, он расцеловал мне руки.
А Щеголев продолжил: «Ирина Евгеньевна уже объявила еще одного лауреата — Михаила Бекетова». Миша, опираясь на костыли, при моей и своих помощников поддержке, встал и медленно поковылял к трибуне. Ясен Николаевич заплакал. Мы с девушкой из Нижнего Новгорода, оглянувшись на сидящих коллег, сказали друг другу «Встаем» и встали. Вслед за нами поднялись все и устроили Мише овацию. Ксюша Ларина спросила меня: «А Путин встал?» Встал. Куда ж ему было деться. Дальше все происходило очень быстро. Лауреаты брали дипломы, что-то коротко говорили, но никто ни разу не произнес ни слова благодарности в адрес ВВП.
В финале принесли шампанское. Вокруг Путина сгрудились пишущие и снимающие. Миша с трудом поднялся и сделал попытку подойти в этот круг. «Не надо», — прошептала я ему на ухо. «Сам придет». И точно. Прервал разговор, подошел к Бекетову. Хлопал его по плечу, что-то очень тихо говорил в ответ на вопросы его помощников. Я спросила у них, о чем шла речь? «Мы попросили, чтобы он все-таки как-то активизировал Дело. Обещал поговорить с Бастрыкиным. Выражал сочувствие». «А с лечением Миши никак поспособствовать не обещал?» «Да какое лечение, — грустно усмехнулся один из них. — Все, что можно, уже сделано. Теперь вот и премиальные деньги пойдут в ход».
Тем, кто усмотрел особый цинизм в награждении Миши правительственной премией, специально сообщаю: во-первых, его наградил не Путин, а профессиональное сообщество («самое гигиеничное», по выражению Димы Муратова). Во-вторых, деньги ему ох как нужны, ну, а в-третьих, он сегодня был счастлив, оказавшись в кругу друзей, коллег и просто бесконечно сочувствующих ему людей. В финале Засурский говорил именно о нем — о мужестве, о миссии, о преступности такого отношения к журналисту, когда его убивают за то, что он просто делает свое дело. Ребята, а напоследок я скажу: не Путин его наградил! Мы его наградили! А уж купить нас — дело проигрышное по определению. Били, бьем и будем бить. А как мы распорядимся своими премиальными — дело интимное. Скажу только — Миша будет лечиться дальше. Он уже встает и даже пытается говорить. И совершенно точно — сегодня он был счастлив. И хватит грязи.