Сергей Доренко в Живом журнале поделился размышлениями о своем уходе: «За синий платочек… Я покинул Эхо Москвы. Утреннюю передачу вести больше не буду, и надеюсь, что не появлюсь там в ближайшее время. Должны пройти месяцы. Полгода? Возможно, и больше. Это было непросто — решить уйти. И сейчас, даже после ухода, ощущается это трудно. Но факт остается фактом — я ушел, и дело сделано.
Когда-то я был хорошим корреспондентом. Надеюсь, это так. Мне удавались точные и выверенные по языку репортажи, длительностью полторы-две с половиной минуты. Я любил быть корреспондентом. Серии из Литвы 90-го года, события Ново-Огарёва 91-го, август 91-го… И так далее. Затем я вел программу «Время» в 92-м, а также 72 репортажа во время октябрьских событий 93-го. В то время сотрудничал с двумя испанскими газетами, работал на испанском радио и для мексиканского телеканала, а также CNN Spanish.
После этого вновь стал ведущим и также получал положительные отзывы. Однако, несмотря на это, в душе я всегда оставался корреспондентом. Поэтому много времени проводил в Чечне, даже летал над её территорией на вертолетах, которые запомнились надолго. Я всегда заранее писал свои тексты. У меня была хотя бы одна минута перед эфиром для написания материалов. Даже в прямом эфире озвучивал сюжеты с колёс, но у меня была подготовленная бумажка, компьютер или суфлёр. Я никогда не спешил с ошибками и очень тщательно работал над текстом.
Во четверг я почти полностью готовил текст предполагаемой программы на субботу, а в пятницу перерабатывал его, создавая совершенно новый текст для субботы. Первый раз, когда возникали курьёзы, был осенью 99-го, когда друзья семьи Лужкова просили рассказать о вёрстке и содержании материалов заранее. Я обещал публиковать все тексты на своем сайте, и у нас был уговор: я работаю под ником «пулемётчик», а все посты выставляются под заголовком «за синий платочек строчит пулемётчик». Извинялся за постоянные изменения текста, так как я всё время его редактировал и полировал.
На Эхо Москвы я столкнулся с настоящим профессиональным вызовом – невозможностью подготовить текст заранее, хотя бы его значительную часть. Это вызывало страх. Я слышал, как некоторые ведущие просто произносят бессмысленные слова, выражая лишь свою самодовольность. Я боялся стать одним из них. И вот: я работал над фактурой, строго следовал вёрстке, учитывал каждую секунду. Для меня утренняя программа на Эхе стала любимым, хотя и тяжелым делом. Я относился к ней с нежностью, но раздражало, что времени на работу было недостаточно.
Теперь я покинул Эхо. Расставание с этим проектом стало для меня настоящей болью. Жаль, что ушел в неопределённость – у меня нет работы, предложений и идей на будущее. Теперь собираюсь провести время на даче, заняться стрельбой из лука, надеясь вернуть «чувство срединности». Возможно, что-то придумается само собой. Мне больно расставаться с работой также потому, что меня поддерживали отличные профессионалы – быстро думающие, творческие люди.
Я высоко ценю Службу новостей Эха, их дружелюбие и атмосферу настоящей новостной службы, в которой я привык работать. Мне жаль расставаться с коллегами, такими как Сан Саныч Пикуленко, искренний и спонтанный человек. Я благодарен Лёше Венедиктову, который изначально поддержал меня и отстоял моё право работать. Это было непросто, и многие в Москве пытались, но не у всех это получилось. А пока я работал, Лёше было нелегко защищать меня от давления влиятельных людей.
Слушатели тоже были замечательные, если не считать некоторых кретинов, но даже они были живописны. А сейчас я не работаю. Причина моего ухода не ясна. Позже поделюсь, когда пойму сам. Я не обижен ни на кого и ухожу без скандала — пришёл сегодня в 7 утра на работу, первым делом написал Лёше письмо об уходе, а затем подготовил и провёл эфир. В конце передачи я с благодарностью сказал: «Мне было хорошо с вами».