Законопроект, предусматривающий запрет на ввоз в Россию лекарств, произведенных в США и странах, поддержавших санкции против России, вызывает множество вопросов. Какие именно страны будут считаться «поддержавшими санкции»? Что будет с американскими компаниями, у которых есть локализованные производства в России (например, Abbott планировал развивать производство онкологических препаратов на базе принадлежащего ему российского «Веро-фарма»)? Какие лекарства окажутся в санкционном списке, который позже утвердит Правительство России?
На сегодняшний день ввоз американских лекарств в Россию составляет примерно 82 млрд рублей в год, сообщает RNC Pharma. Из них на 45 млрд рублей импортируются препараты, имеющие аналоги на российском рынке. Под санкции могут попасть 130 международных непатентованных названий и 140 торговых наименований. Вроде бы можно было бы порадоваться, что в «санкционный список» не войдут лекарства без аналогов в России, но это не гарантирует, что никто не останется без необходимых лекарств – всегда найдется замена.
Во-первых, даже если у «санкционного препарата» есть аналоги, их может быть недостаточно для удовлетворения потребностей всех нуждающихся. Фармацевтическое производство – это плановый процесс, и в кратчайшие сроки произвести дополнительное количество упаковок лекарства невозможно. Следовательно, дефицит некоторых препаратов – вполне реальная угроза.
Во-вторых, иностранные компании, потерявшие возможность продавать часть своих лекарств в России, могут принять решение покинуть российский рынок. Из-за нестабильности фармрынка, где порой могут запретить продажу качественных лекарств, компании могут прекратить тратить деньги на регистрацию новых препаратов. Таким образом, новые эффективные технологии для лечения рака, астмы и другого никогда не дойдут до российских пациентов.
Пострадают те, кто нуждается в лекарствах без аналогов. Кроме того, в случае, если аналоги «санкционного» лекарства остаются на рынке, пациенты, страдающие аллергиями, могут столкнуться с проблемами. Важно, чтобы им были доступны разные аналоги одного и того же препарата, ведь аллергия может быть вызвана не активным веществом, а добавками и примесями.
В случае принятия закона, с рынка будут выведены качественные лекарства из США и стран ЕС. Индийские аналоги, как известно, часто уступают по качеству. Возможны ситуации, когда после исчезновения американских и европейских лекарств на рынке останутся менее эффективные аналоги, которые могут быть токсичными для тяжелобольных.
Изменения в аптечной сети будут происходить постепенно, и не стоит ожидать опустошения аптек в одночасье. Однако изменения будут многократными и постоянными. Мы можем оказаться в ситуации, когда медленно, но верно потеряем доступ к необходимым препаратам.
Парадоксально, что закон, направленный против «недружественных действий» США и других стран, в первую очередь затронет наших граждан. Объем российского фармацевтического рынка сравним с каплей в море – в 2016 году он составил около 1,3 трлн рублей (примерно 21 млрд долларов), в то время как мировой фармрынок оценивался в 1,16 трлн долларов. Таким образом, доля России невелика, а потери иностранных фармацевтических компаний будут минимальными.
Принцип «не навреди», заложенный в медицинскую этику, безусловно, нарушается авторами законопроекта. Надеемся, что до первого чтения закона, запланированного на 15 мая, еще есть возможность все исправить. Ограничения на ввоз алкоголя и табака не несут угрозы жизни, в отличие от фармрынка, от состояния которого зависит доступность лекарств, продолжительность жизни, а также возможность спасения новорожденных и облегчения страданий неизлечимо больных.
В условиях противостояния недружественным действиям, абсолютно недопустимо подвергать рынок лекарственных препаратов рискам. Нейтралитет медицинских учреждений должен соблюдаться, пока там находятся пациенты. Это правило актуально со времен Первой Женевской конвенции.