Преподаватель сценической пластики Николай Казмин, работавший в Краснодарском Краевом колледже культуры, решил уволиться из-за постоянной бюрократии, препятствующей нормальной работе. Он попытался противостоять бюрократическим нормам, но получил ответ, что «такова система». По мнению Казмина, такая система не только бесполезна, но и вредна.
«Сегодняшняя система образования, усилиями чиновников, приобрела извращенную форму. Когда я получал образование, главной целью любого учебного заведения было научить чему-то. Теперь же главное внимание уделяется отчетности, которая порой не имеет отношения к реальной картине. Педагоги вынуждены справляться с чудовищным валом отчетов, вовлечены в бюрократическую клоунаду без возможности отвертеться. Мы пишем программы, аналитические планы, жонглируем дидактическими модулями и мучительно пытаемся адаптировать предметы под необъяснимые таблицы. На это уходит много времени, и в итоге возникает вопрос: зачем все это?»
Николай Казмин продолжает: «Это система — ЛЖИВА. Невозможно придумать единый шаблон для всего многообразия учебных дисциплин. Нормативы и формы отчетности созданы чиновниками, не имеющими представления о реальности. Мы вынуждены писать вранье, которое якобы соответствует этим фантазиям. Она БЕСПОЛЕЗНА, поскольку не влияет на содержание и методику преподавания. И, наконец, она УНИЗИТЕЛЬНА: контроль за педагогами осуществляется людьми, редко имеющими отношение к тому, что они преподают, и ВРЕДОНОСНА, так как отнимает время у педагогов, оправдывая тем самым существование целой паразитирующей на учебном процессе структуры.
Казмин делится своим опытом: «Я веду занятия на двух курсах. На одном мне предлагают преподавать «сценическую пластику» в течение года, а на другом — «сценическое движение» на протяжении четырех лет. Но такой дисциплины, как ‘сценическая пластика’ за один год не существует! Сценическая пластика – это общее название множества дисциплин, связанных с телесной выразительностью актера. А мне предлагают это впихнуть в один год. Зато ‘сценическое движение’, которое имеет всего две цели – развитие опорно-двигательного аппарата и психофизических качеств – предлагают растянуть на четыре года.
Другой пример: я веду раздел «парные и групповые взаимодействия», и меня просят расписать индивидуальные занятия. Я пытаюсь понять, осознает ли моя начальница, что такое ‘групповые’. Но она отвечает, что это мои проблемы, и так положено. Еще я сталкиваюсь с требованием включить в расписание самостоятельные занятия по ‘сценическому фехтованию’. Как можно объявить студентам самостоятельное занятие и уйти? Это может привести к трагическим последствиям!
Совсем недавно от меня потребовали расписание для студентов-заочников по ‘сценической пластике’, распределив 12 часов групповых занятий, 5 часов индивидуальных и 100 (сто) часов самостоятельных. Как это возможно? Они должны самостоятельно осваивать акробатику и сценбой?! Эти не спортивные люди, находящиеся на руководящих постах, не понимают, как выглядит реальность нашего обучения.
Когда я предполагаю, что документы, спускаемые из министерства, составлены людьми, не понимающими ничего, я основываюсь на реальных примерах. В предыдущем месте работы я одновременно преподавал два предмета: ‘сценическая пластика’ и ‘основы сценической пластики’. Исчерпывающе! На инструктаже по составлению программ начальник утверждает, что на одну тему нельзя выделять больше четырех часов. Мой коллега, преподающий актерское мастерство, пытается объяснить ей, что это невозможно, но получает ответ, что нужно уложиться в стандарт. Не понимая сути, начальница требует реализации чуждого ей подхода, который рожден в головах некомпетентных бюрократов.
Самое неприятное, что все эти контролеры прекрасно понимают, что требуют от нас невозможного. Чтобы удовлетворить их запросы, мы должны писать вранье. Например, моя методистка сказала мне: «Напишите любое вранье, лишь бы оно выглядело правдой!» Я не шучу, это её слова. Но как должна выглядеть эта ‘правда’ с её точки зрения? Она не может объяснить, потому что не понимает, чем я занимаюсь.
При этом мне приводят два аргумента в защиту этой бюрократической машины: необходимость программы и контроль за деятельностью педагога. Конечно, программа нужна, но её разработка должна быть на совести преподавателя. Стратегию и тактику преподавания должен вырабатывать именно я, а не какой-то малообразованный чиновник из министерства, который не понимает тонкостей моей профессии.