Америка всегда стремится быть на первом месте — её раздражает, что Россия занимает значительное пространство на глобусе. Вдобавок выясняется, что русский народ, оказавшийся в затруднительном положении, сумел подсунуть американцам «своего» президента, пока те были заняты другими делами. Это событие немного изменило шахматный порядок на мировой арене — и вопрос о том, у кого действительно «промыты мозги», стал актуальным.
В интервью порталу Delfi накануне своего выступления в Риге писательница Татьяна Толстая поделилась своими взглядами на русский мир и его виртуальные проекции, а также объяснила, почему некоторым русским писателям стало сложно создавать в России.
2 февраля в концертном зале Spiķeri пройдет творческий вечер Татьяны Толстой. В течение 12 лет она вместе с Авдотьей Смирновой вела популярную телепередачу «Школа злословия», а в последние годы успешно управляет сольным проектом на Facebook. В рамках «Школы» героями становились разнообразные личности, а в социальной сети писательница часто критикует безымянных героев — нерадивых управдомов, графоманов и кулинаров с различными взглядами.
При этом пироги на странице Татьяны Никитичны «выпекаются» в режиме онлайн и подаются с её остроумными комментариями. Последний раз Толстая была в Риге девять лет назад, когда представляла свою книгу на ярмарке. Тогда она призналась, что мечтает стать хозяйкой большого имения, где не сидела бы без дела. «Барыня-бездельница — это заблуждение завистливых горничных. Барыня — это трудяга, менеджер. Я хотела бы организовать свою землю, чтобы всё росло и колосилось», — делилась она.
О том, как продвигается процесс структурирования хаоса и о своих нынешних мечтах, Татьяна Никитична расскажет на лекции в Риге, которую она давно предвкушает.
— Люди советского происхождения делятся на тех, кто проводил лето в Крыму, и тех, кто предпочитал балтийскую прохладу. Вы из каких? — Заинтересовалась я.
— Поскольку я питерская, балтийской прохлады нам и дома хватало. Моя семья чаще отдыхала в Крыму, где, собственно, я и была зачата. Но в Ригу и Таллин каталась, как положено всем питерским барышням — посмотреть на наш кусочек Запада. В Эстонии к нам относились довольно враждебно: стоишь, спрашиваешь дорогу, а тебе любезно указывают в противоположную сторону. В Риге же мне ничего подобного не встречалось — город всегда вызывал симпатию.
— Вы видели спектакль «Соня», поставленный режиссёром Алвисом Херманисом по вашему рассказу? Он идет уже почти десять лет, а роль Сони исполняет мужчина… — поинтересовалась я.
— Забавно, но я его видела не в Латвии, а в Италии на небольшом театральном фестивале. Мне очень понравилось, хотя я не всегда люблю адаптации своих текстов. Режиссёр нашёл талантливый подход, который создал уникальную театральную реальность, и это было по-настоящему интересно.
— Ваша передача «Школа злословия» прошла 12 классов с участием лучших русских «лекторов» — от творческих до политических деятелей. И вот в 2014 году, когда передачу закрыли, мир вокруг начал изменяться…
— Концепция ваша хороша, но на самом деле всё было иначе. Картина менялась на протяжении 12 лет, пусть не очень быстро, но заметно. Мы начинали в более свободной ситуации: отношения между СМИ и властью были более гибкими. Наша задача заключалась в том, чтобы снять маски и показать истинное лицо человека. В начале высокопоставленные лица могли свободно приходить к нам и высказывать свои мнения. Однако с течением времени стало очевидно, что никто не желает снимать маски, и это привело к застою, когда политика стала мертвой, а выборы превратились в фарс.
— Неужели вы думаете, что изоляция коснулась не только политиков, но и всей российской интеллигенции? — уточнила я.
— Произошла изоляция всех индивидуумов. Каждый оказался запертым в своей сфере, не способным поддерживать связи с другими. Ранее существовало некое общее поле, но теперь оно исчезло — каждый остался в своей «квартире», и возможности выхода, возврата к общению просто нет.
— Что же создает эту изоляцию, по вашему мнению? Страх? — спросила я.
— Никакого страха нет. Я его не чувствую даже у тех, кто утверждает, что он существует. Происходит бессилие. Соединяющие механизмы исчезли, обессмыслились все связи. Все, что было — как дом с лифтами и водой, вдруг отключили, и теперь каждый сидит в своей квартире, не имея возможности выйти и как следует высказаться.
— Кажется, это бессилие изменило и сознание интеллигенции. Тот же Андрей Кончаловский, который долгое время придерживался идей «западничества», сегодня говорит о крестьянском сознании России. Как вы на это смотрите?
— Я не являюсь поклонницей Кончаловского, но он действительно умный человек. Я читала его недавние интервью и заметила, что он прошёл долгий путь, пытаясь понять народ. Поэтому наши либералы начали осуждать его за проявление русского патриотизма. Но его мысли очень глубокие и честные, и их стоит обдумать, а не отвергать. Он касается темы российской интеллигенции и её путей, напоминая о тяжёлых исторических периодах, когда сложные события прошлого могли повториться.