Не уверен, что Марсель бы устоял, если бы матч завершился с любым иным счетом, кроме ничьей. Считаю, просто повезло. Я приехал в город до матча на авто и припарковался на подземной стоянке рядом с портом. К моменту, когда я вернулся за машиной, стоянка была закрыта. Просто закрыта на ночь: глухие железные ворота, запертые двери, никого.
А отель, нужно сказать, я мудро забронировал не в грязном шумном Марселе, а на окраине чудного Экс-де-Прованса, километрах в 40. И вот я в центре Марселя, первый час ночи, документы в машине, машина на стоянке. Телефон предательски садится. Деньги в кармане есть, но в ночном Марселе после матча деньги никакой роли не играют: за них невозможно ничего купить.
Я уже наблюдал предматчевые драки, стычки болельщиков с полицией, уже хлебнул слезоточивого газку, походил по битому стеклу пивных бутылок. К ночи всё пошло по новой: из переулков внезапно вываливаются группы обдолбанных фанатов, а за ними закованные в броню полицейские, крушащие все, что движется на пути и шлейф ароматной «черемухи». Тут главное — бежать прочь быстро, с поднятыми руками и максимально умным интеллигентным выражением лица — чтобы тебя не спутали с британскими дебилами. Впрочем, на выражение лица внимания могут и не обратить.
Такси нет. Просто нет никакого. И вызвать никак нельзя. В отелях (любых) нет номеров (любых). Впрочем, документов с собой у меня тоже нет. Из переулков вопли, под ногами мусор, перемешанный с битым стеклом, впереди безысходность… На улицу к ночи выползла арабская молодежь жутковатого вида.
Я начал приставать к мотоциклистам, чтобы они отвезли меня к отелю. Мотоциклисты смеялись мне в лицо. Ко мне подошли три молодых русских бугая в болельщицких шарфах.
— Вы тоже такси ищете? — Нету здесь такси, парни.
— Вам куда вообще? — В гостиницу. Она на другом конце города.
— Ну так идите пешком, за час по-любому доберетесь.
— Здесь город такой… страшный. Бугаи поежились… Мне тоже стало неуютно. И тут из темной подворотни меня окликнул арабский юноша — вот ровно такой, как на картинке: Эй, такси?
Разговор происходил, в основном, на пальцах и смеси нескольких известных мне французских и пареньку английских слов.
— Куда? — В Экс…
— Далеко. — Да.
— Сколько человек поедет? — Я один.
В глазах у парня вспыхнул огонек интереса.
— Точно один? — Один.
— 150. Будет машина.
— ОК, пусть будет 150 (красная цена, понятно, 70, но выбирать не приходилось).
— Жди здесь. Гашиш хочешь, травку? — Нет, домой хочу.
— Жди здесь.
Прошло 20 минут. Пареньки в подворотне множились — их было уже человек восемь. Они затягивались самокрутками, сплевывали под ноги, сидели на корточках — все как мы любим и знаем. Каждому вновь прибывшему жестом показывали меня — вот, мол, один… Бабки есть. Ждет. Время от времени кто-то из группы подходил и обнадеживал меня:
— Брату позвонил. Едет брат (он показывал, как брат крутит баранку руля). Две минуты жди, друг, не уходи только…
Я ждал. Через полчаса подъехала колымага с молчаливым пожилым арабом за рулем. Араб уступил водительское место одному из юношей из подворотни. Еще трое передо мной гостеприимно распахнули дверь и сделали попытку влезть в загаженный салон вместе со мной.
— Нет! — тут я был непреклонен.
— Один пассажир и один водитель. Никого больше!
— Брата! Брата возьму! Один брат!!! — умолял меня араб.
— Нет! Тогда не едем.
Справедливость восторжествовала, и мы поехали вдвоем. Я одержал первую моральную победу и уравновесил шансы. Намерения арабской шпаны были прозрачны, как мысли ребенка. Зарезать меня не зарезали бы, полагаю, но отпустить вот так жирного иностранца с деньгами и красивым смартфоном (пацаны пользовались допотопными Нокиями) было унизительно. Впрочем, выбирать не приходилось.
Машина скрипела всем, чем можно скрипеть, и вихляла на дороге. Периодически мой водитель предпринимал попытки как-то разрешить неприятную для него ситуацию: ну, действительно, на кой ему сдалось везти какого-то фраера в ночь за 50 км, когда все можно было решить быстро на месте.
— Деньги давай! — сказал он километров через 10.
— Не дам! Фини. В конце! Экс -Прованс.
— Давай! Не повезу.
— Стоп. Останавливай!
— Здесь? — Здесь!
— Покажи деньги! Показываю, не давая прикоснуться. Машина резко виляет. Едем…
— Язык какой знаешь? — Зачем спрашиваешь?
— Английский знаешь? — Знаю.
— А французский? — Не знаю.
— Совсем не знаешь? — Совсем.
В его черных глазах мелькнул луч надежды: он торопливо начал гортанные переговоры по своей задрипанной Нокии — видимо, просил выслать подкрепление. Черта с два! Мы были уже далеко от города, и помощь к моему водителю не поспела.
Высадив меня у вокзала в Эксе, получив свои 150 и презрительно отказавшись везти до отеля, разочарованный юноша умотал восвояси к друзьям: курить гашиш и, сидя на корточках, сетовать, как он упустил такого сладкого русского… А я начал ловить следующее такси до отеля. Которого, естественно, не было. Но это уже другая история.