Н. ТИМАКОВА: Пожалуйста, первый вопрос российской прессы. Хотя у вас есть возможность и без того задать вопросы господину Баррозу. Но пожалуйста.
А. СОЛОМИН: Возможность? По-моему, господин Баррозу отменил у нас интервью, к сожалению. Алексей Соломин, добрый день. Вчера господин премьер-министр сказал, что еврокоррупция… Ой, господи, «коррупция». Извините, пожалуйста. Евробюрократия, конечно.
Д. МЕДВЕДЕВ: Кто о чем болит, тот о том и говорит.
А. СОЛОМИН: Конечно. И отношение к России мешает решению ряда вопросов, и часто их решать легче с отдельными странами ЕС, чем с самим Евросоюзом. Я не представитель правительства, а обычный россиянин, смотрю телевизор, пользуюсь интернетом. И мы не видим реального движения по многим вопросам международных отношений России и ЕС. Вот, Дмитрий Анатольевич, вы привели ряд этих вопросов. Разве что Кипр, наверное, не затронули. А в Евросоюзе прямо просят Кипр не просить помощи у России. Кстати, может быть, из-за Кипра и не состоялось наше интервью с вами (мы не знаем). Скажите, пожалуйста, откровенно, Евросоюз действительно хочет интеграции с Россией? Или, быть может, Евросоюз опасается России? Может быть, вы боитесь, что Россия когда-нибудь поглотит Евросоюз или сделает его зависимым? Но и аналогичный вопрос Дмитрию Анатольевичу: может быть, Россия опасается Евросоюза? Может быть, вы боитесь, что Евросоюз отодвинет Россию к Тихоокеанскому региону?
Д. МЕДВЕДЕВ: Жаль, что здесь нет еще китайских коллег – вот тогда бы это очень актуально прозвучало.
А. СОЛОМИН: Спасибо.
Ж. М. БАРРОЗУ: Не буду комментировать ваши комментарии, просто попытаюсь ответить на ваш вопрос. Если я правильно вас понял, вы спрашиваете, боится ли ЕС России? Ответ: нет. Вот мой ответ, очень лаконичный: нет. Я понимаю, что вы хотите услышать больше, но мы не только не боимся России, мы хотим развивать конструктивное партнерство. Мы это обсуждаем открыто, не только в нашем кругу, но и в рамках общественных консультаций. Некоторые из вас, как и я, видели, как премьер-министр выступал на международной конференции, организованной Советом по международным делам с участием выдающихся личностей России и Европейского Союза. Мы очень открыты. Да, есть определенные сложности. Мы не согласны по всем вопросам. Например, с точки зрения регулятивных механизмов в России есть определенные сложности, связанные с выполнением обязательств ВТО. Вы знаете об этом. Однако я только что представил статистические данные, отражающие объемы торговых инвестиций, которые демонстрируют важность наших взаимоотношений, насколько нам важен рост в России и Европейском Союзе. Я уже говорил об этом вчера, повторять не буду.
Что представляет для меня очень большую значимость? У нас общая цивилизация. Россия – важная часть европейской цивилизации. Мы гордимся этой частью, говоря уже о таких личностях, как Достоевский, Чехов, Мусоргский, Стравинский. В России много великих людей, от режиссеров, существовавших в коммунистическую эпоху, до современного любимого режиссера Тарковского. В России и Европейском Союзе много выдающихся личностей. И Россия также восхищается французской и итальянской культурами. Я думаю, что это и есть основная важность, которая не позволит политическим сложностям затмить наши отношения.
Да, есть бюрократические вопросы. Бюрократическое сопротивление как со стороны ЕС, так и с нашей стороны. Могу сказать, что бюрократия государств-членов представляет еще большую сложность, чем бюрократия в Брюсселе. Тем не менее, есть бюрократия и в России. Эти проблемы существуют по обе стороны. Но отношения открыты и развиваются. Когда возникает какая-то проблема, мы должны пытаться её разрешить. Если не получается, мы должны сохранить её, но не позволить ей загрязнить наши взаимоотношения. Мы воспринимаем российских граждан как европейских граждан, мы воспринимаем их как часть большой европейской семьи. Россия занимает огромную территорию с географической точки зрения. Я не буду сейчас сравнивать или делать какие-то предположения – может быть, возникнет еще дополнительное расширение ЕС. Но это сейчас не имеет отношения к делу. У нас общие интересы, и мы должны преодолевать сложности на основе открытого и честного диалога, о том, как нам двигаться вперед. Вот более длинная версия первого лаконичного ответа. Первый ответ: нет. А вот мои последующие комментарии – мы положительно оцениваем наши взаимоотношения с российскими партнерами.
Д. МЕДВЕДЕВ: Я мог бы просто ограничиться одним словом: нет. И больше ничего не говорить, потому что мой уважаемый коллега дал блестящий ответ о том, что нас объединяет и какие трудности у нас есть. Я только одной деталью поделюсь: я помню, когда пригласил моих друзей провести очередной саммит Россия-Евросоюз в Хабаровск, и почувствовал внутреннее напряжение. После саммита Жозе Мануэл сказал: «Мы не ожидали увидеть здесь, на самом дальнем Востоке, такой срез европейской цивилизации». Это означает, что наша идея сотрудничества от Атлантики до Тихого океана не мертворожденная. Это не лозунг, это вполне осуществимая вещь. Сколько бы мы ни спорили (а мы будем спорить по энергетике и другим вопросам), Европа остается для нас ключевым партнером, которого невозможно заменить. У нас очень хорошие отношения, и личные отношения очень хорошие, что важно для достижения компромиссов по самым сложным вопросам. Поэтому у нас все будет хорошо. Не волнуйтесь.