Вместо пролога
Зять Президента России Ельцина Леонид Дьяченко, известный как Алексей, вспоминает события 1994 года, когда он пришёл в резиденцию Президента России в Барвихе. Борис Николаевич посмотрел на молодого человека недовольно и спросил: «Почему опаздываешь?». Он сам всегда был пунктуален и не терпел опозданий. «Так… пробки», – сказал я. «Не знаю… – парировал Ельцин. – Я только что ехал, никаких пробок не видел». Собравшиеся молчали, изображая умные лица. Это был высший круг руководителей страны, и встреча была устроена по приятному поводу – переезду в новый дом в Крылатском. Борису Николаевичу нравилась идея собрать всех соратников под одной крышей. Однако, как покажет время, Москва оказалась не Свердловском, и вскоре обитатели нового дома стали не рады встречам друг с другом.
Тем не менее, вечер продолжался. Ельцин поднял тост: «Хочу выпить за то, что… понимаешь… завтра… мы все переезжаем…». Я не удержался и решил расквитаться с ним за опоздание: «…мы переезжаем, – повторил Ельцин. – В Майами», – громко воскликнул я. Бориса Николаевича словно ударило током, а присутствующие сдерживали смех. Шеф безопасности Президента, Коржаков, покрутил пальцем у виска, показывая на меня. После этого случая Ельцин не разговаривал со мной на протяжении двух недель – это был единственный период, когда он так долго обижался. Я понимал, что никто из его окружения никогда не позволял бы себе так шутить в его присутствии, но я не был его подчинённым и жил с ним под одной крышей.
Я пережил с Ельциным множество событий, был рядом в моменты риска, опасности, а также в периоды значительных успехов и падений. Мы сидели за одним столом сотни раз и часто выпивали вдвоём. Я знал его, возможно, лучше, чем многие другие. Мужские разговоры за рюмкой коньяка раскрывают души. Большинство из этих разговоров останутся конфиденциальными, но некоторые я решил рассказать вам в этой книге.
Я женился на дочери Ельцина, Татьяне, в 1987 году. Мы вместе работали в известной советской ракетно-космической фирме «Салют». Познакомились в 1985 году, катаясь на лыжах в горнолыжном клубе в Крылатском, где позже был построен «Ельцинский» дом. Татьяна работала программистом и рассчитывала баллистические траектории. В «Салют» её устроил тогдашний министр общего машиностроения Афанасьев, который дружил с Ельциным. Я же был потомственным ракетчиком, мой отец был заместителем знаменитого академика Челомея. К сожалению, он умер в 1985 году и не успел познакомиться с Борисом Николаевичем. Моя мама дружила с Ельциным и его супругой Наиной Иосифовной. Ельцин с уважением относился к нашей семье и воспринимал нас без социальной дистанции. Это внутреннее уважение предопределило наши отношения.
К тому же, нас сближала общая страсть к охоте и охотничьему оружию. Мы всегда находили темы для общения. Например, в 1987 году, когда вся семья решила отправиться на пикник к реке, Ельцин отметил: «Ну что, понимаешь, поехали на Москву». Я сразу вставил: «Как Наполеон?». Никто не понял моего намёка; я объяснил, что река называется Москва-река, и произнёс это с московским акцентом. После этого меня в семье какое-то время называли «Маскварика». С 1987 года по февраль 2001 года Татьяна и я жили под одной крышей с Борисом Николаевичем. Наши дочери, Елена и зять Валерий, жили отдельно, приезжая в гости на выходные. В итоге, я оставался единственным взрослым мужчиной родни, находящимся с Ельциным постоянно.
Жизнь в московских резиденциях, таких как «Москва-река 5», «Барвиха-4» и Успенские дачи, были для меня не просто строками из газет. Я старался вести скромный образ жизни и не привлекать внимания. Никогда не давал интервью и не претендовал на государственные должности. Надо отметить, что моя скромность ценился Борисом Николаевичем. Я долго не собирался ничего писать о нём, но с течением времени меня раздражали безответственные рассуждения об эпохе, особенно от тех, кто не знает реальных обстоятельств. Прошло всего 20–30 лет, а искажения фактов стали настолько распространены, что хватит на много поколений вперёд.
Я решил писать не от ярости или желания опровергнуть некоторые комментарии, а для того, чтобы оставшиеся участники событий могли оставить свою правду. Я хочу, чтобы будущие сценаристы знали, как обстояли дела, и никогда не изображали Ельцина с сигарой или бутылкой виски, поскольку он никогда не курил и не пил виски. Я не писатель и имею техническое образование, поэтому намерен создать книгу-чертовик, показывающую конструкцию эпохи. Каждая тема будет подаваться как короткое сообщение с нумерацией и заголовками для удобства чтения. Каждый сможет выбрать, что ему интересно.
КС (короткое сообщение) 1. Ельцин и водка
Ельцин любил выпить, особенно ценил водку. Помню, доставляли нам из Свердловска качественную водку, известную как «Борисовка». Он мог спокойно выпить целую бутылку за вечер. Виски или вино не были его предпочтениями. Ельцин также обожал пиво, особенно чешское, и даже гордился проектом по розливу чешского пива в Свердловске. В 80-е годы, когда с чешским пивом были трудности, мы с Татьяной часто стояли в очередях, чтобы купить его для Бориса Николаевича.
На столе Ельцин любил поговорить и нуждался в внимательных слушателях. Я был одним из его главных слушателей. Утверждаю, что он не был пьяницей, как это может показаться. Его поколение любило выпивать, что было частью советской культуры. Пили все: космонавты, ученые, строители. Разве можно осуждать людей, переживших войну и голодные годы, за то, что они ценили жизнь и радовались каждому сытости? Ельцин пил не больше, чем его соратники, и его имидж как алкоголика был создан в эпоху относительно свободных средств информации. За ним следовали камеры, фиксировавшие каждое его «весёлое состояние». Но после отставки его интерес к алкоголю значительно снизился, и водка перестала быть ритуалом.
Продолжение следует…