Я внимательно изучил злополучный комментарий Шендеровича и не нашел в нем ничего из того, что ему приписывается. Во-первых, пост не касается Олимпиады, а затрагивает внутренние противоречия между политической оппозиционностью и наслаждением красотой спорта. Во-вторых, автор восторженно говорит о нашей фигуристке-чемпионке, утверждая: «разве можно ей не желать золота» и называет её «гениальной девочкой». В-третьих, он старается объединить политику и спорт в единый контекст, вспоминая Олимпиаду 1936 года. История, по его словам, играет с людьми в интересные игры, и это действительно так, увы. Однако автор не высказывает то, что ему приписывают критики.
К примеру, в статье Марка Адоманиса из «Форбса» сказано: «Вам понравилось выступление Юлии Липницкой? В таком случае вы – нацист, считает ведущий российский оппозиционер». Это вызывает воспоминания о советских клише: «падкая до сенсаций буржуазная пресса». Шендерович нигде не делает подобных заявлений, а также не является «ведущим российским оппозиционером». К таковым можно отнести системных Зюганова, Жириновского и Миронова, а также внесистемных Навального, Немцова, Касьянова и Рыжкова.
Далее в статье говорится: «только потерявший рассудок человек будет сравнивать происходящее сегодня в России с нацистскими лагерями смерти или с захватнической войной, в ходе которой погибли десятки миллионов ни в чем не повинных людей». И я согласен! Но кто этот «потерявший рассудок человек»? Очевидно, что не Шендерович, поскольку таких сравнений он не делал ни в обсуждаемой колонке, ни ранее. Кто же тогда? Оставим фрейдизм фрейдистам и не будем углубляться в бессознательные проекции или приписывание своему оппоненту действительно безумных мыслей.
Интересно другое: почему такая буря по столь незначительному поводу? Вряд ли кто-то «наверху» хочет уничтожить Шендеровича, так называемого «ведущего российского оппозиционера». Проблема, увы, куда серьезнее. Общественное сознание становится всё более архаичным и примитивным. Возникают тотемические образы, к которым нельзя прикасаться. Вообще нельзя. Ни руками, ни в недозволенном контексте. Тем более в обсуждении. Эти образы можно только славословить – и то в строго установленном порядке.
Поэтому любая лишняя мысль и несанкционированное слово воспринимаются как святотатство и нарушение табу. Включается логика девочки из анекдота: «мама, он тебя плохим словом обозвал». Начинается чтение в сердцах. Если он упомянул мюнхенскую Олимпиаду, значит… значит он сам – эсэсовец! SS-Hauptsturmführer V.Schenderowitz! Ловите его! Но поклонение тотему и строгое соблюдение табу обычно заканчивается так называемым «тотемическим пиршеством».