24 июня 1992 года в Грузии произошли три ключевых события, оказавшие влияние на геополитическую ситуацию в северной части Южного Кавказа и определившие дальнейшее развитие российско-грузинских отношений.
Событие номер 1 – захват сторонниками экс-президента Звиада Гамсахурдиа (под руководством Вальтера Шургая) здания Телерадиодепартамента и телевизионной башни в Тбилиси. Событие номер 2 – захват абхазским полком внутренней службы здания Министерства внутренних дел Абхазской автономной республики, который сопровождался жестоким избиением министра внутренних дел автономии генерал-майора милиции Гиви Ломинадзе. Это событие, впоследствии забытое многими, стало началом силовых действий сепаратистов и ускорило приближение грузино-абхазского конфликта.
Событие номер 3 – поездка Эдуарда Шеварднадзе в Дагомыс для переговоров о грузино-осетинском урегулировании. На встрече с Борисом Ельциным было подписано «Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта». Этот документ стал ловушкой для Грузии, став своеобразным политическим капканом, из которого Михаилу Саакашвили предстоит выбраться только спустя 12-13 лет. Важно отметить, что подписанное соглашение создало предпосылки для «замороженности» югоосетинского вопроса и определило антик грузинский курс России, что в свою очередь обострило российско-грузинские отношения в начале 21 века.
Сегодня обсудим событие номер 2, произошедшее 24 июня 1992 года в Сухуми. В тот момент, когда в Тбилиси стягивались силовики к захваченному Телерадиодепартаменту, на улицах Сухуми появились бронетранспортёры. Вооруженные люди окружили здание МВД автономной республики. Бойцы абхазского полка внутренних войск, действуя под руководством полковника Виктора Какалия, вошли внутрь и направились к кабинету министра внутренних дел.
Министром внутренних дел АССР тогда был генерал-майор милиции Гиви Ломинадзе, который отказался подчиниться приказу освободить кабинет, утверждая, что подчиняется непосредственно министру внутренних дел Грузии. После конфликта, в котором Ломинадзе был тяжело ранен, его выволокли из здания и отправили в Тбилиси. В результате кабинет занял новоиспечённый министр Анатолий Анкваб. Таким образом, парламент Абхазии воспользовался насилием для решения кадровых вопросов, что предвосхитило дальнейшие конфликты в регионе.
Как бы отреагировала на подобные действия центральная власть любой страны? Скорее всего, это привело бы к введению особого положения и арестам лидеров националистов. Однако Тбилиси ограничился устными протестами и обсуждением правомерности действий абхазского Верховного Совета.
Захват МВД стал первым значительным силовым шагом местных сепаратистов, продемонстрировавшим серьезность их намерений и неспособность центральной власти контролировать ситуацию в Абхазии. В тот день Владислав Ардзинба и его сторонники поняли, что могут продолжать действовать в своем направлении. Вслед за отстранением министра, который поддерживался преобладающим грузинским населением, они осознали возможность дальнейших шагов, включая отмену Конституции, согласно которой Абхазия входила в состав Грузии.
Интересно отметить, что захват абхазского МВД совпал по времени с захватом Телерадиодепартамента в Тбилиси. Это может свидетельствовать о том, что Гамсахурдиа или его окружение поддерживали связи с Ардзинбой, координируя свои действия против центральной власти. Гамсахурдиа активно критиковал власти Шеварднадзе, обвиняя их в агрессии против Абхазии, при этом отрицая свою причастность к захвату телевидения.
Из воспоминаний Гиви Ломинадзе: «В то утро я разговаривал по телефону. Когда я увидел, что здание МВД окружили военные, группа вошла в кабинет. Командир полка внутренних войск Виктор Какалия сказал мне, что выполняет приказ, и это согласовано. Я не выполнил команду сдаться, и в результате получил тяжелый удар». Это показывает, что абхазское руководство стремилось подчинить МВД своему контролю, что в конечном итоге обострило ситуацию в регионе.