Николай II и его супруга Александра Федоровна не были чужды мистике. Таинственное, загадочное и сверхъестественное всегда привлекало их внимание. Именно поэтому при дворе появлялись «святые» с разных концов света, способные исцелять, предсказывать и помогать. Одним из таких людей с «сверхспособностями» был французский медиум и врачеватель Низье Филипп. Он стал «первым другом» семьи Романовых и некоторое время занимал в окружении царя ту же позицию, которую позже займёт Григорий Распутин.
Магия доверия
Низье Антельм Филипп родился в 1849 году в небольшой деревне в Савойе. Его родители были крестьянами, а с 14 лет он воспитывался дядей-мясником, которому помогал в работе. По словам самого Филиппа, необычные способности начали проявляться у него с раннего детства, а в 13 лет он обнаружил дар исцеления. В 1872 году он открыл лечебный кабинет в Лионе, где, как утверждается, с помощью гипноза помогал пациентам с различными заболеваниями. Все его попытки получить медицинский диплом на родине оказались тщетными, и за незаконную практику его несколько раз штрафовали. Тем не менее, он приобрёл репутацию выдающегося медиума и врача, его имя стало широко известно как в Европе, так и за океаном.
Одним из первых русских, познакомившихся с «мэтром Филиппом», вероятно, был генерал-майор и дипломат Валериан Муравьев-Амурский, племянник основателя Хабаровска и Владивостока. В 1900 году он присутствовал на сеансе Филиппа в Париже, где тот демонстрировал последние минуты казни французского короля Людовика XVI. Об этом поразительном случае Муравьев-Амурский рассказал великой княгине Милице Николаевне. Она решила встретиться с загадочным медиумом и во время беседы отметила, что царская чета очень переживает по поводу рождения наследника. Месье Филипп предложил свою помощь и в 1901 году был представлен Николаю II и Александре Фёдоровне.
Низье Филипп
Императрица Александра Фёдоровна была склонна к мистицизму и поэтому доверчиво относилась к людям с «божьим даром». После принятия православия в 1894 году она была под впечатлением от личности отца Иоанна Кронштадтского, известного своими эмоциональными проповедями и исцелениями. Вскоре при её дворе стали появляться различные странники, «божьи люди» и прорицатели. Неудивительно, что мастер Филипп быстро вписался в этот поток ясновидцев.
Скоро он начал проводить спиритические сеансы с царской семьей и её окружением. По свидетельствам Милицы Николаевны, он впадал в транс и произносил неопределённые пророчества о грядущих войнах и политической нестабильности в России. Иногда сбывались и довольно конкретные прогнозы. Так, глава заграничной агентуры Департамента полиции в Париже Петр Рачковский заслужил неприязнь Милицы Николаевны и её окружения за то, что составил рапорт на французского мага, назвав его шарлатаном. На одном из сеансов медиум произнёс: «Рачковский. Небо определённо требует отставки».
Александра Фёдоровна сама упоминала о том, что «мэтр Филипп» активно делал политические пророчества. В декабре 1916 года она написала своему мужу: «Вспомни, даже мистер Филипп сказал, что нельзя давать конституции, так как это будет гибелью России и твоей». В переписке между Николаем и Александрой также упоминается о Филиппе: «Наш первый друг (второй друг — Распутин) дал мне икону с колокольчиком, который предостерегает меня от злых людей».
Главный вопрос
За свои услуги медиум Филипп больше всего жаждал получить медицинский диплом. Чтобы удовлетворить желание «святого друга», Николай II сначала просил о документе для Филиппа через своих дипломатов у французского правительства, но получил отказ. Тогда использовали рычаги власти на родине: французский медиум получил звание доктора медицины от Петербургской военно-медицинской академии и чин действительного статского советника.
В ноябре 1901 года Филипп обрел желаемый статус врача, но не смог выполнить своё главное обещание — помочь царской семье с рождением наследника. Примерно в это же время он начал проводить гипнотические сеансы с Александрой Фёдоровной и в результате «спиритического лечения» убедил её, что она беременна. В марте 1902 года было официально объявлено о беременности жены Николая II. По совету Филиппа, императрица не пускала к себе врачей. «Мэтр», заручившись её доверием, сам осматривал её и уверял, что с плодом всё в порядке. Однако, в августе начался срок родов, но схватки не наступили. 16 августа у императрицы началось кровотечение, и акушер констатировал ложную беременность.
Официально царская семья заявила о выкидыше, но Александра Фёдоровна продолжала верить в Филиппа. Вскоре мастер вместе с французским другом масоном и оккультистом Папюсом увлекли царя в мартинизм — учение, призывающее человека обратиться к своему божественному началу с помощью медитации и молитвы. Несмотря на неудачу в прогнозе, Филипп решил покинуть Россию, уверив в новом пророчестве, что наследника императрице поможет Серафим Саровский, иеромонах Саровского монастыря, умерший в 1833 году.
12 августа 1904 года у императрицы наконец-то родился единственный сын Алексей Николаевич. Радостный отец вскоре написал письмо великой княгине Милице и среди прочего попросил её выразить благодарность и «ему», т.е. Низье Филиппу.
Уход мастера
После возвращения во Францию мэтр так и не был признан профессиональным врачом, несмотря на подтверждающие документы из России. Пресса высмеивала его, и полиция постоянно следила за ним, но это не мешало культа Филиппа. Медиум оставался почитаем среди спиритуалистов. В 1903 году, за два года до смерти, он объявил, что наследником в его деле станет один из лучших учеников мага Жан Чапас. В 1904 году тяжело заболела его дочь Жанна-Мари. Окружение медиума умоляло исцелить её, однако он отказался, ссылаясь на «желание небес». 29 августа 1904 года она умерла. «Эта смерть распяла меня живьём», — говорил Низье, глубоко переживая утрату. С февраля 1905 года его здоровье резко ухудшилось, и 2 августа он скончался.
Для французской истории Низье Филипп остался экстравагантным мистиком-шарлатаном, характерным для рубежа XIX-XX веков. Для России же Филипп является предшественником Григория Распутина в царской семье и важным симптомом того, что власти не хватало традиционных «скреп» в виде «веры, царя и отечества». Оставалось надеяться на мистику и чудо, получая лишь одно — надежду.