В истории советских органов госбезопасности были случаи, когда сотрудники переходили на сторону потенциального противника. Эти случаи активно обсуждались на Западе, в то время как в СССР о них предпочитали молчать. Самым высокопоставленным перебежчиком стал комиссар госбезопасности третьего ранга Генрих Люшков, который в 1938 году переметнулся к японцам.
Будущий деятель НКВД родился в 1900 году в Одессе. Его отец, мелкий портной Самуил Люшков, сделал все возможное для получения образования своими сыновьями. Однако они выбрали не коммерцию, а революционную борьбу. Сначала старший брат стал большевиком, а в 1917 году под его влиянием партийной работой занялся и Генрих. Вихрь революции и Гражданской войны мотал Люшкова по всей Украине: он был красногвардейцем, мелким сотрудником ЧК и одесским подпольщиком. В 1920 году он закончил войну комиссаром ударной бригады 14-й армии с орденом Красного знамени на груди и осел в Тираспольской ЧК.
В органах госбезопасности Люшков начал карьеру, и 7 августа 1931 года его перевели в Москву, в центральный аппарат ОГПУ-НКВД. Несколько месяцев спустя он оказался в Берлине, где выведывал военные секреты авиастроительной фирмы «Юнкерс». Хотя немецкого языка он не знал, его секретная командировка завершилась докладом, который попал на стол Сталину и, возможно, запомнился вождю.
Тем не менее, Люшков продолжил карьеру в разоблачении внутренних врагов советской власти. В 1933 году он, будучи заместителем начальника секретно-политического отдела ОГПУ, фабриковал дело «Российской национальной партии» и лично допрашивал арестованных. В декабре 1934 года его отправили в Ленинград, где он принимал участие в расследовании убийства Кирова. Генрих Ягода, нарком внутренних дел, явно ценил Люшкова, и с 1935 года тот стал его правой рукой. Люшков готовил тексты докладов и записок наркома в ЦК, а также участвовал в раскрытии таких дел, как «кремлевское» и «троцкистско-зиновьевский центр».
С приходом нового наркома Николая Ежова началась грандиозная чистка, однако Люшков, несмотря на связь с Ягодой, остался в фаворе. Люшков получил новый ответственный пост — начальника УНКВД по Азово-Черноморскому краю. В его ведении были репрессии и охрана мест отдыха партийных деятелей, включая дачу Сталина в Мацесте. В начале лета 1937 года его вызвали в Москву, наградили орденом Ленина и перевели на Дальний Восток.
Перед отъездом Люшков получил личные задания от Сталина: следить за маршалом Блюхером, арестовать начальника авиации Дальневосточной армии и предшествующего начальника УНКВД по Дальнему Востоку. Оказавшись на новом месте, Люшков арестовал сорок местных руководителей НКВД, заподозренных в правотроцкистской деятельности. В результате его работы было арестовано двести тысяч человек, семь тысяч из которых расстреляли.
Люшков также организовал одно из первых в СССР переселений народов, высылая всех корейцев, бывших гражданами СССР, в Среднюю Азию. Однако, когда он начал подозревать надвигающиеся репрессии и чистки, Люшков решил бежать. Сначала он выслал свою падчерицу в Польшу на лечение, а затем перевел свою семью в безопасность.
26 мая 1938 года Люшков получил телеграмму о переводе в Москву с повышением. Поняв, что его вызывают для ареста, он ответил, что рад оправдать доверие партии. В начале июня он получил от жены телеграмму с зашифрованным сообщением о безопасности семьи. 12 июня 1938 года он выехал с инспекцией и заявил о встрече с важным нелегалом, после чего исчез, оставив сопровождающего ждать.
Утром 13 июня Люшков появился у маньчжурского пограничника с приказом отвести его в штаб. Вскоре он оказался в Токио. Его побег был тщательно скрыт, но вскоре информация о перебежчике появилась в рижской газете, а затем и в немецкой прессе. 13 июля в токийском отеле «Санно» Люшков провел пресс-конференцию, демонстрируя свои документы и заявляя, что он не противник СССР, а…