Материалы по теме блоги
Виталий Дымарский, журналист
Надо ли было сдавать Ленинград? Все оскорбления, которые посыпались на наши головы из разных источников, официальных и неофициальных, предлагаю переадресовать выдающемуся русскому писателю Виктору Астафьеву. Карина Орлова и я, Виталий Дымарский, продолжаем разбирать историю и работать над ошибками прошлого. В это воскресенье мы говорим с писателем Виктором Ерофеевым о неизвестной блокаде Ленинграда.
К. ОРЛОВА: Добрый вечер, 20 часов 37 минут в Москве, это программа «Дилетанты», мы в прямом эфире. Программа «Дилетанты» — это совместный проект радиостанции, телеканала и журнала. Сегодня ее ведем мы: я, Карина Орлова, и Виталий Наумович Дымарский.
В. ДЫМАРСКИЙ: Добрый вечер.
К. ОРЛОВА: А в гостях у нас Виктор Ерофеев.
В. ЕРОФЕЕВ: Добрый вечер. Здравствуйте.
К. ОРЛОВА: Здравствуйте. Н. ДЫМАРСКИЙ: Рады приветствовать Виктора Владимировича Ерофеева, известного писателя. Тема нашего обсуждения связана с 70-летием освобождения Ленинграда от блокады. Присутствие Ерофеева может удивить, но писателю полагается осмысливать как историю, так и сегодняшний день во всем их объеме.
Материалы по теме блоги
Михаил Зыгарь, главный редактор телеканала
Письмо нашим зрителям: всплеск негатива в наш адрес является следствием политического заказа. О том же свидетельствуют появление хэштегов «желтый дождь» и «коричневый дождь» в топах Twitter.
В. ЕРОФЕЕВ: Во-вторых, моя бабушка и дедушка пережили блокаду от первого до последнего дня.
Н. ДЫМАРСКИЙ: В-третьих, мы знаем одну тайну творческой кухни Виктора Ерофеева: он сейчас пишет пьесу по блокадным дневникам Любови Шапориной, жены известного композитора.
В. ЕРОФЕЕВ: Пишу для «Гоголь-центра».
К. ОРЛОВА: Но для начала, Виталий Наумович, предлагаю посмотреть традиционный сюжет, который введет нас в тему.
Еда. Советская власть очень быстро превратила продовольствие в политический инструмент, наряду с насилием. К началу войны у страны уже был опыт голода 21-22 года, когда погибло около 5 миллионов человек. И 10 лет спустя – голод периода коллективизации, от 7 до 10 миллионов жертв. Принцип – отнять и поделить. В Ленинграде продовольственные карточки были введены уже 17 июля 1941 года, а катастрофическое положение с продовольствием стало очевидным 12 сентября, когда были подсчитаны все запасы. В ноябре паек снижается до минимума: 250 граммов хлеба в сутки рабочим, 125 граммов служащим, иждивенцам и детям. Глаза на лоб лезут, когда читаешь строки из дневника инструктора отдела кадров Ленинградского горкома партии Николая Рябковского. Запись от 5 марта 1942 года: «Каждый день мясное: баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное: лещ, салака, корюшка и т.д. Да, такой отдых в условиях фронта, длительной блокады города возможен лишь у большевиков». Конец цитаты.
Н. ДЫМАРСКИЙ: Нелегкий вход в тему с этим сюжетом. Виктор, я только что вернулся из Санкт-Петербурга и наблюдал, как город воспринимает эти дни. Разные настроения: некоторые считают это праздником, другие – днем трагической памяти. Обсуждаются гуманитарные и военные аспекты блокады Ленинграда, продолжительностью почти 900 дней. Но есть еще одна тема, которую не очень хотят обсуждать – этическая сторона вопроса. Кому, как не писателю, порассуждать на эту тему? Долгие годы обсуждение питания Смольного и города в годы блокады было табуированным. Теперь появились документы, дневники, которые описывают, как это все происходило.
В. ЕРОФЕЕВ: Я бы хотел снова обратиться к моей бабушке, Анастасии Никандровне. На моей памяти она всякий раз вздрагивала, когда хлопала форточка, где бы то ни было. Блокада для меня – это прежде всего вздрагивание бабушки. Она очень долго молчала, и только в конце жизни, прожив 95 лет, стала рассказывать страшные вещи. Спасло ее только то, что она могла шить и обслуживать людей, нуждающихся в одежде. А с другой стороны, она говорила, что однажды голова соседки влетела ей в окно. Это этический вопрос – в условиях апокалипсиса говорить об этике сложно. Но если все-таки говорить, то советская система была очень иерархичной. В Ленинграде, как упоминает Шапорина, одни семьи пользовались благами, в то время как другие умирали на улице.
Необходимо понимать, что многие блокадники в первые месяцы ждали немцев. Это этическая проблема. Шапорина это также фиксирует. В контексте разговоров об ожиданиях немцев всплывают ужасные мысли. Они говорили: «немцы будут не хуже, чем эти грузины и жиды». Эта атмосфера создавала предпосылки к таким настроениям.
В. ЕРОФЕЕВ: Порой эти разговоры шокировали. Особенно когда вспоминали, как Сталин выступал 3 июля. Она отмечает его дрожащий голос и заметила, что, несмотря на него, было видно, как владеет ситуацией.