В четверг и пятницу я провел несколько часов в Симоновском суде, где рассматривался процесс по продлению содержания под стражей Даниила Константинова. Союз солидарности с политзаключенными и ПЦ «Мемориал» уже давно признали Даниила политзаключенным. Поэтому, когда Илья Константинов, отец Даниила, предложил мне выступить поручителем для изменения меры пресечения, я счел это честью для себя.
Как выяснилось, поручителями также выступали Гарри Каспаров и В. Милов из Демвыбора. Я никогда прежде не присутствовал на заседаниях по продлению меры пресечения, но не испытывал иллюзий по поводу предопределенности результата. Тем не менее, растянувшееся на два дня заседание создавало иллюзию содержательности процесса. Эта иллюзия усиливалась серьезной аргументацией четырех адвокатов и множеством их обоснованных ходатайств, а также вопросами судьи Назаренко к следователю. Ни на один вопрос следователь и прокурор не смогли дать ясных ответов, и несколько раз следователь Алтынников был пойман на лжи.
Однако, как только дело доходило до решений судьи по ходатайствам защиты, иллюзия правосудия развеивалась. Особенно вопиющая ситуация сложилась в пятницу, на второй день заседания. Судья, несмотря на очевидные принципы судопроизводства, отказал защите в ознакомлении с материалами, представленными следователем как уголовное дело. Подробнее об этом изложено у адвоката Зацепина.
Впечатление от такого заседания, где судья прилагает усилия, чтобы создать иллюзию правосудия, подкрепляющую заранее определенную позицию следствия и прокурора, было бы тяжелым, даже если бы я не был уверен в невиновности Даниила Константинова. Но даже сведения, прозвучавшие в ходе двухдневного процесса, оставляли мало места для сомнений в невиновности Даниила.
О деле написано много, но напомню основное. Константинова обвиняют в убийстве Темникова на фоне неожиданно возникшей неприязни. Нет мотива, нет никаких доказательств, кроме показаний одного свидетеля, который дважды менял свои слова и даже в последней редакции не утверждает, что стал свидетелем убийства. Этот свидетель, состоящий под защитой, Софронов, после дачи показаний успел совершить шесть краж и получить условный срок.
У Константинова есть алиби, но следствие фактически игнорирует его. Между тем, еще 6 декабря в ОВД «Тверской» к Даниилу приходил некий сотрудник ЦПЭ, который угрожал фабрикацией уголовного дела в случае отказа от сотрудничества. Более того, как сообщили в суде Даниил и его защитники, руководитель следственной группы, Агаджанян, говорил ему, что уже посадил за убийство одного человека, которого не смог посадить «за Манежку». Речь идет об И. Кубракове, дело которого расследовал тот же следователь, и который осужден за такое же убийство.
Следствие, помимо основного обвинения по ст. 105 УК, обвиняет Даниила также по ст. 296 УК — якобы на первом же допросе он угрожал убийством следователю. Однако следствие решилось возбудить дело по факту угроз только спустя несколько месяцев после их предполагаемого совершения. Это обстоятельство уже позволяет сомневаться в серьезности данного обвинения.
Таким образом, при такой «обоснованности» обвинений Даниил с марта находится в СИЗО. С момента предыдущего продления содержания под стражей с ним не проводилось ни одного следственного действия. Хотя на суде следователь обещал, что 6 ноября Д. Константинову будет предъявлено обвинение в окончательной редакции, подобные обещания звучали и раньше.
Желаю Даниилу и его семье мужества — в пятницу из зала суда были удалены и родители, и жена Даниила. А судье Назаренко, следователю Алтынникову и прочим — не избежать неотвратимого наказания, и не забывать об этом.
P.S. Впечатления о судебных заседаниях члена ОНК Москвы Анны Каретниковой, которая также провела эти два дня в Симоновском суде, можно найти здесь.
