Вот уже вторую неделю общественность обсуждает введение 15 ноября новой системы сбора оплаты с большегрузных грузовиков под названием «Платон». Дальнобойщики крайне недовольны очередным, по их мнению, побором и активно проводят акции протеста. Их не устраивает, в частности, что система толком не работает, а также они не хотят платить дополнительный сбор со своих грузовиков, поскольку называют свой бизнес зачастую убыточным.
Братство суровых большегрузных водителей – вожделенная мечта внесистемной оппозиции, как и шахтеры, которые четверть века назад так усиленно стучали касками к Белому дому. Поэтому неудивительно, что и сейчас деятели от оппозиции начали суетиться с поддержкой и раскруткой данной проблемы. Большинство политических аутсайдеров, не способных преодолеть двухпроцентный барьер, ринулись помогать профсоюзам, активно выступающим за отмену «Платона». Это сродни попытке приватизировать чужой протест и, используя плечи суровых мужчин с монтировками, попытаться пробиться во власть.
Но сейчас не об этом. Все считают и прикидывают, на сколько процентов подорожают грузоперевозки и как это отразится на ценах на товары. Нелишним будет рассмотреть соображения с помощью открытых источников и калькулятора. Возьмем популярный в нашей стране маршрут «Москва-Краснодар» и узнаем порядок цен — это чуть меньше пятидесяти тысяч рублей за тентованную двадцатитонную фуру, которая поедет без превышения скорости, перевеса и прочих нарушений со стороны водителя и его работодателя.
Поскольку цена представлена в открытом источнике, мы понимаем, что она учитывает амортизацию автомобиля и прочие расходы, в том числе налоги. Средняя двадцатитонная фура будет расходовать на сто километров пути около тридцати литров дизельного топлива. Всеми осуждаемый «Платон» до 29 февраля потребует 2142 рубля в кассу, а начиная с 1 марта — 4284 рублей (при учете расстояния в 1400 км). Налог по упрощенной системе налогообложения составляет шесть процентов.
Так что, можно назвать «деятелей протеста» провокаторами, которые спешат влезть в любое бытовое недовольство, чтобы переформатировать его в масштабный антигосударственный протест.