Год «арабской весны», начавшийся с Facebook-манифестаций в Тунисе и Египте, подходит к концу. Волна революций, прокатившаяся почти по всему арабскому миру, добралась до Сирии. Необъявленная гражданская война в этой стране неожиданно возобновила процесс отношений между Россией, Кавказом и теми, кого принято называть «соотечественниками». 26 декабря 115 сирийских черкесов обратились к России с призывом о «помощи и спасении», отметив, что «надежды на стабилизацию ситуации и жизнь в мире и безопасности в Сирии не существует». Через два дня к ним присоединились еще 57 человек.
28 декабря, на последнем в этом году заседании, парламент Адыгеи абсолютным большинством голосов принял обращение к руководству РФ с просьбой об оказании содействия добровольному переселению в Россию адыгов, проживающих в Сирии. От чего бегут из Сирии? По словам Мугдина Чермита, депутата парламента Адыгеи, «участились случаи, когда в черкесские населенные пункты приезжают люди и обещают всех черкесов вырезать, призывают их уехать домой». Свидетельства происходящего в Сирии приводит и Анна Нейстат, замдиректора отдела по чрезвычайным ситуациям «Хьюман Райтс Вотч». Масштаб системы массовой кампании арестов и пыток в Сирии описан в их недавнем докладе «Патронов не жалеть!» и сравним с тем, что видела Нейстат в Чечне десять лет назад: «В Сирии мне больше всего вспоминалась Чечня образца начала 2000-х: зачистка селений, целых районов, когда забиралось все мужское население от 15 до 50-ти. И держали на стадионах. Кого-то потом отпускали, а кто-то бесследно исчезал. Это была фильтрация. Все, кто ее прошли, подвергались чудовищным пыткам».
Опасения за будущее черкесов возникают и по причине того, что многие адыги служат в силовых ведомствах, полиции и армии, причем они не занимают руководящих позиций, а заняты в основном в среднем и нижнем звене. В случае падения режима Асада могут начаться насильственные акции возмездия против черкесов.
Формальным препятствием к переселению черкесов являются положения статьи 1 Федерального Закона «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом». По закону статусом соотечественника могут пользоваться иностранные граждане, чьи предки имели российское гражданство в Российской империи, либо были гражданами СССР. Но иногда государство берет на себя ответственность сделать исключение из правил. В 1998-1999 годах Россия смогла пойти на подобный шаг – из края Косово, охваченного вооруженным конфликтом между сербами и албанцами, на историческую родину вернулись 168 косовских адыгов. Это была масштабная, и исключительная в своем роде, операция. Не часто представителей изгнанных народов возвращают на родину по решению правительства изгнавшей их страны. Сейчас эти люди компактно проживают в ауле Мафэхабль близ Майкопа.
Нынешняя ситуация осложняется тем, что разворачивается на фоне актуализации «черкесского вопроса», ставшего в преддверии Олимпиады в Сочи предметом политического торга. Прежде всего, речь идет о требованиях адыгской общественности в России и за ее пределами о признании геноцида черкесского народа в Российской империи. РФ удовлетворить это желание адыгов, судя по всему, не собирается, а первым государством в мире, официально признавшим геноцид черкесов, стала в этом году Грузия. Решение России принять на своей территории адыгов из-за рубежа, как это уже было сделано 13 лет назад, может снизить градус напряжения в «черкесском вопросе» и положительно сказаться на репутации России как в черкесской диаспоре, так и на Кавказе в целом.
Напротив, игнорирование российской властью прошения 172 сирийских черкесов может подвигнуть их обратиться за помощью к Грузии, что будет вполне логично, и сделать пропасть между Россией и российским Кавказом еще более внушительной. Не только депутаты парламента Адыгеи, но и простые жители считают, что черкесы внутри самой России должны сделать все возможное, чтобы добиться переселения своих сирийских соплеменников.
Один из самых обсуждаемых, в том числе среди читателей «Кавказского Узла», вопросов: кто сможет и должен оплачивать эту затратную операцию? Генеральный директор Центра этноконфессиональных проблем в СМИ при Союзе журналистов РФ Сулиета Кусова-Чухо считает, что для решения организационных и финансовых вопросов обустройства соотечественников необходимо привлечь черкесских политиков и бизнесменов. БэнДжойс, читатель «Кавказского Узла», вторит ей: «Россия должна помочь, но не более. А перевезти их сюда, и оплачивать их пожизненное проживание, хотя бы этого поколения, слишком накладно для страны, может возникнуть прецедент, после которого в Россию захотят приехать другие нации на тех же условиях. Разрешение НАДО дать, но только все расходы должны взять на себя «Хасэ» и представители адыгской бизнес-элиты».
В Сирии по приблизительным данным проживает около 80-90 тысяч черкесов (это вторая по численности черкесская диаспора за рубежом), и нельзя сказать, что все они поддерживают прошение к российскому руководству. Например, 33-летний житель Дамаска, завсегдатай самого популярного в интернете сообщества сирийских черкесов adyga.com, общение на котором ведется на арабском языке, выступает против. Приводим перевод комментария с арабского: «Где русские и парламент Адыгеи были эти 160 лет? Этот процесс подрывает репутацию черкесов в Сирии… Покинуть Сирию сейчас значит показать слабость и сдаться. Это не возвращение на родину, в страну, которой давно уже нет». Он считает, что часть представителей диаспоры пытается играть на «чувствительных струнах» и, используя сложную ситуацию в Сирии, хочет добиться от России переселения на историческую родину «лишь бы получить право на жительство или гражданство». Тем не менее, черкесов, желающих покинуть Сирию, будет все больше, пока продолжается эскалация (многие просто не заявляют о таком желании как раз из-за боязни оказаться в списке «предателей»). А значит, и увеличится число желающих осесть на российском Кавказе. И здесь перед Россией встает еще одна дилемма. Если в истории с косовскими адыгами речь шла о небольшой по численности диаспоре, то с адыгами сирийскими счет может пойти на тысячи потенциальных переселенцев.