Часть 10. Три времени года
Пора подводить итоги. Я изначально планировал не более трех частей, однако событие вело к необходимости глубокого анализа. Понять смысл расстрела поляков невозможно с позиции сегодняшнего дня. В те годы мир двигался по своим законам, и перед ним стояли совершенно иные задачи – фактически, это была одна нескончаемая война с 1914 года, сопровождаемая короткими перемириями.
Сегодня мы располагаем рядом версий, их уже три. Каждая из них известна. В девяти частях я попытался изложить все что знал, и наглядно представить их недостатки.
Версия Геббельса (расстреляло НКВД). Эта версия опирается на значительное количество документов и идентифицирующих признаков, что не характерно для расстрелов того времени. Наличие вальтеров, их уникальное применение, а также отсутствие данных о фирменных боеприпасах, их выдаче и сдаче, вызывают множество вопросов. А также странным выглядит расстрел большого числа военнопленных в местах, удаленных от мест их содержания, и случайная находка с годовой задержкой ее обнародования.
Версия Сталина (расстреляли фашисты). Она основана на ошибках версии Геббельса и упоминании неких «летучих голландцев» – трех лагерей НКВД под Смоленском. Однако отсутствуют какие-либо серьезные документы, подтверждающие их существование, а количество свидетелей, способных подтвердить это, крайне ограничено. Это вызывает недоумение: если в лагерях содержалось более 15 000 человек, то где же их свидетельства?
«Покажите мне эти лагеря – и я вступлю в ВКП(б)!»
Версия Путина. Жизнь подбрасывает неожиданные сюрпризы. Когда я начинал этот цикл, этого аспекта не было. Это не совсем версия, а мотивация. Однако значение автора и время обнародования имеют важное значение. Месть. О чем тут можно сказать? Спорить с очевидным сложно. Сталин не был Мать Терезой, он мог мстить и, скорее всего, действительно мстил. Но это не снимает вопросов, а порождает новые. Удивляет избирательность мести по отношению к конкретному количеству и социальному происхождению поляков. Сталин, как известно, четко понимал классовую борьбу и ненависть к стране пролетариата.
Я уже отмечал, что, согласно самым надежным данным, расстреляно около 20 000 человек. Выжили десятки тысяч, среди которых были кадровые военные и активные антисоветчики. С чего им подарили жизнь? За какие заслуги? Почему рядом с офицерами расстреливались совершенно незначительные с точки зрения Сталина поляки – студенты, ксендзы, жандармы, врачи и т.д.? Например, расстрел двадцатилетнего студента Коровайчика и сохранение жизни командиру 15-го Уланского полка Владиславу Андерсу.
Здесь мы подходим к теме, близкой автору мотивации – оперативной работе. С поляками в лагере проводили ежедневные допросы, и они были достаточно корректными. Оперативники из Москвы подчинялись только центру, а начальник лагеря не имел над ними власти. Это свидетельствует об интересе НКВД к этому контингенту, но вовсе не о намерении всех расстрелять. Безусловно, часть офицеров была завербована. Это может объяснить нежелание рассекретить документы, хотя вряд ли в них имеются имена агентов.
По Козельску из 200 человек существуют документы об отсеве. «Если в списках военнопленных будет Ваша агентура — никуда не отправляйте до особого распоряжения» — за подписью Сопруненко. Сколько их было? Несколько десятков? А настоящую ценность представляют лишь единицы. Работа с агентами велась десятилетиями, и вряд ли их имена когда-либо будут названы.
Но выжили еще несколько сотен тысяч человек, и среди них множество кадровых военных. Напомню, что только в Иран в 1942 году ушло около 120 000 – это армия Андерса, которая сражалась в Италии под Монте-Кассино. Это тоже месть?
Или на этих вальтеров просто не хватило? Но это только в фильме польского режиссера – три времени года, а на самом деле их четыре.
Часть 11. Бездна
Все неудобные вопросы и непонятные мотивы представляются как конструктор лего. Где-то должен быть один недостающий кусочек, и его не хватает.
Вернемся в зиму 39-го года… Польша разделена. Часть поляков ушла за границу – Венгрия, Прибалтика. Часть осталась под немецкой оккупацией. Около 400 000 человек достались Сталину. На тот момент ничего не предвещало катынской трагедии. Поляки отправлялись в лагеря и поселения, хотя условия были далеки от идеальных.
К осени 39-го года часть была расстреляна, это попадает под определение мести. Вскоре ситуация кардинально изменилась. К весне 40-го года НКВД не планировало репрессий, готовили операцию по переброске поляков в дальневосточные лагеря, составляли списки и готовили продовольствие. Началась война с Финляндией – лагеря необходимо было очищать.
Но в одночасье все изменилось. К 40-му году массовые репрессии сошли на нет, и такая операция потребовала мобилизации всех сил. Это видно по документам НКВД, полетели документы по всем трем лагерям. Ясно одно – решение о ликвидации прошли мимо Берии, он стал лишь оформителем. Если спросить, кто мог принять такое решение, ответ очевиден.
Почему это произошло без ведома Берии? Вероятно, это решение принимал Сталин. Его диалог с Гитлером имел первостепенное значение. Когда и как это происходило, когда-нибудь станет известно. Но поляки стали мешать Гитлеру в реализации его планов.
В это время уже готовился план «Гельб» – вторжение во Францию весной 1940. Нельзя было игнорировать стотысячную польскую армию. Никто не мог предположить, что Франция развалится за несколько недель. Поляков и французов связывают столетия дружбы.
Допустимо, что Гитлер настаивал на решении «польского вопроса». Мог ли Сталин ему отказать? Сомнительно, он должен был поддерживать видимость союзничества до последнего.
К этому времени правительство польское в изгнании тоже стало раздражителем для Европы. Их просьба отправить польский полк на помощь Финляндии лишь усилила напряжение.
Добавляя этот недостающий элемент, мы видим, что неудобные вопросы становятся яснее. Как это было сделано технически – вопрос не столь важный. Существуют варианты – от участия немцев в расстреле до частичного контроля, здесь можно строить различные схемы.
Если есть три версии, то можно предложить и четвертую. Возможно, когда-нибудь правда станет известна. Тем, кто готов крикнуть: «Вот они, одним миром мазаны!» могу ответить: тогда и все стороны были вовлечены в этот конфликт. Судить историю крайне опасно. Но знать необходимо.
Надеюсь, мы узнаем правду. Не мы, так наши дети. Всему свое время. Здесь спешка не всегда полезна.
Эпилог
Скоро спадет сентиментальная волна вокруг катынского самолета. Если не в июне (выборы в Польше), то к 1 сентября найдутся желающие снова заработать на этих могилах. Увы, к этому есть все основания, но очень хотелось бы ошибиться.
Однако это – путь назад. У нас не одна Катынь, а столетия непонимания и взаимных обид. Что же делать? Я не вижу иного пути, кроме как взаимного прощения и примирения. Возможно, следует подумать о Документе, который зафиксирует нашу общую историю и подведет черту под этими вопросами навсегда. Нам не следует носить гири взаимных обид, живя рядом. Нам нужна история дружбы. Пора бы начинать!
