Неожиданная победа Дональда Трампа на президентских выборах в Соединенных Штатах приобрела необычное внешнеполитическое измерение. Противники Трампа, активно используя имя Владимира Путина в внутриамериканской политической борьбе, теперь сами оказались в ситуации, когда произошедшее может быть интерпретировано как «успех Путина» и фактически выигрыш Кремля. Однако сильно распространявшаяся в США медиа картина о «поддержке Трампа со стороны Путина» очень далека от реальности и основана на откровенном упрощении и примитивизации мотивов российской политики.
Примечательно, что подобные тезисы часто игнорировали оценки, представленные российскими мейнстримными медиа и экспертным сообществом, где заметный энтузиазм по поводу Трампа никогда не наблюдался. В России существует обеспокоенность относительно неопределенности, в которую приход Трампа в Белый дом может ввергнуть американскую внешнюю политику в целом.
Основная проблема с Трампом заключается в том, что никто, включая, похоже, его самого, не знает, что именно он будет делать на президентском посту, особенно в области внешней политики, учитывая противоречивый характер его заявлений. Трамп окружен советниками с достаточно противоречивыми взглядами на внешнюю и оборонную политику США. Кроме того, ему предстоит трудный процесс выстраивания отношений с истеблишментом Республиканской партии, и вопросы внешней политики могут стать разменной монетой в этом процессе.
Стремление Трампа сосредоточиться на внутренних и экономических вопросах может способствовать передаче внешнеполитических вопросов в руки «традиционной» республиканской элиты, настроенной враждебно по отношению к Москве. Все это делает невозможным для России серьезные ставки «на Трампа». В России никогда не было недооценки Трампа, которой страдали многие американские и мировые медиа. Хотя Трампа иногда характеризовали как «американского Жириновского», для российской стороны более характерен взгляд на него как на сильного харизматичного правого лидера.
Некоторые русские обозреватели полагают, что Трамп может стать «вторым Рейганом» — успешным президентом с жесткой позицией как в вопросах внутренней, так и международной политики, что, безусловно, будет неудобным для Москвы. Представления о том, что Трамп может погрузить американскую внешнюю и внутреннюю политику в хаос, выглядят маловероятными, так как он демонстрировал себя слишком ловким как в бизнесе, так и в политике, чтобы это допустить.
С точки зрения долгосрочной перспективы, более многообещающими выглядят некоторые тенденции в американской политике, продемонстрированные избирательной кампанией 2016 года. Американская предвыборная кампания выявила новую волну изоляционистских настроений. Значительная часть общества устала от бесконечных военных кампаний на Ближнем Востоке и недовольна бременем внешних обязательств, считая, что глобализация не всегда выгодна для Соединенных Штатов.
При этом актуализируется проблема иммиграции, когда вслед за более или менее интегрируемой латиноамериканской иммиграцией на США накатывает волна малопригодной исламской иммиграции. Основной вопрос остается: сможет ли этот изоляционистский дискурс реально повлиять на американскую внешнюю политику? Вероятно, если и сможет, то нескоро, так как политическая элита США в значительной степени остаётся глобалистской и интервенционистской.
Не случайно, что как Трамп, так и Сандерс выступали в качестве контрэлитных кандидатов, и обвинения в предательстве американских глобалистских интересов стали одним из главных направлений кампании против Трампа. С русской точки зрения, нет оснований полагать, что он пойдет на серьезные уступки или соглашения с Москвой.
Важно отметить, что в данный момент Москве нечего предложить Вашингтону — США могут получать все необходимое, не обращаясь за помощью к России. Поэтому нет оснований для каких-либо серьезных сделок или договоренностей между Россией и США. Даже если Трамп настроен на «улучшение отношений» с Россией, он быстро поймет, что это не принесет никакого профита для Америки — его советники и интуиция выдающегося бизнесмена помогут ему в этом.
Для достижения глобальной российско-американской договоренности в идеалах кремлевских экспертов сейчас нет предпосылок. Соответственно, администрации Трампа не видно смысла делать авансы Москве — будь то смягчение позиции по Украине или снятие санкций. Риск таких шагов также может подорвать консенсус по внешней политике как внутри Республиканской партии, так и в оборонном сообществе США.
Непонятно, зачем Трампу усложнять ситуацию с высокой внутриполитической ценой ради отсутствия зримых выгод для американских позиций. Если Трамп сохранит свой инстинктивный умеренный изоляционизм, это может снизить интенсивность возможных дипломатических столкновений с Россией по второстепенным вопросам, однако это не изменит базовые проблемы в российско-американских отношениях.
Москва стремится вернуться на мировую арену в качестве великой державы, что будет неприемлемо для любой американской администрации в ближайшие годы. В придачу, дальнейшее ухудшение положения США на международной арене может стать катализатором изменений во взаимоотношениях. Втягивание Америки в конфронтацию с Китаем или на Ближнем Востоке может заставить Вашингтон искать сближения с Россией.
Сценарий, при котором конкуренция с Китаем вынуждает США сближаться с Россией, может стать возможным, если Москва сохранит твердость своих позиций на длительный срок. Парадоксально, но избиение Хиллари Клинтон могло бы привести к росту американского активизма, что, в свою очередь, могло бы обострить внутренние изоляционистские настроения, оказывающие давление на политику следующих администраций.
Таким образом, для долгосрочных ставок Москвы более предпочтительным сценарием могло бы стать именно наращение американского интервенционизма, чем умеренный изоляционизм Трампа.