Глядя на судьбу Анатолия Лысенко, невольно возникает вопрос: кто сможет возродить отечественное телевидение, когда завершится все это? Сегодня практически нет разногласий насчет неизбежности окончания «вот этого вот», и многие даже прикидывают, кто и как будет себя вести. Фундаментальным остается лишь вопрос: будет ли что возрождать.
Напрашивается безрадостный вывод: у СССР были возможности перемен, однако и он в конечном итоге оказался нереформируемым. В путинской России такие механизмы не предусмотрены. В щелястой империи позднего Брежнева на телевидении оставались профессионалы, а у Андропова были будущие «прорабы перестройки». На иновещании трудились будущие создатели «Взгляда», поскольку иновещание было менее топорным и более изобретательным, чем стандартная пропаганда «для своих». Аналогом иновещания сегодня является «Раша тудей», превосходящая федеральные каналы по цинизму и прямолинейности.
Последнее поколение, доверявшее телевидению, – это нынешние пенсионеры; студенты, которые являются главными бенефициарами перемен, получают информацию из айфонов. Политическое поле зачищено и заасфальтировано, среди советников и потенциальных преемников нет ни одного интеллектуала. Таким образом, понятно, что кому-то придется становиться Горбачевым. Вероятнее всего, это будет кто-то из экономического блока, где уцелели остатки профессионализма, но Горбачев выйдет плохим, гораздо хуже прежнего.
Промежуточных форм, вроде советского по сути, но разоблачительного и боевого «Взгляда», не будет. Оттепель и гласность устраивать некому. Система утратила последнюю гибкость и перешла в ригидную стадию: любого преемника снесет ход времени, как это было с Керенским, прежде чем он успеет что-либо предпринять.
Каждый режим обязан думать о своей плавной трансформации, если существует шанс, что страна хотя бы уцелеет как таковая. Полное нежелание слышать сигналы времени приводит к одному: смена власти обернется обнулением всего. У преемников и воспитанников Брежнева был шанс мирно выйти на пенсию, а то и возглавить перемены. У тех, кто стареет сегодня, после Путина нет шансов ни на что – только на вечного Путина, но это шанс проблематичный. Впрочем, возможно, так даже лучше.
Как показывает история, перемены, возглавляемые бывшими бонзами и боссами, все равно ведут в тупик. Не удается им осуществить перестройку, несмотря на их субъективную честность и бесспорный талант. 1985–1991 годы были интересными, но фальшивыми, и хорошо, что они не повторятся.