В фильме, посвященном годовщине крымской кампании, Владимир Путин предсказуемо признался: сейчас, год спустя, я сделал бы все точно так же. Конечно, сделал бы. А как он еще мог? Нужен рост рейтинга, необходима отвлекающая политика от внутренних проблем и месть соседу за стремление к независимости. Требуется предъявить обществу хоть одну победу. Без внешней экспансии авторитарные государства не существуют. Внутри Путин уже все покорил. И за этот год не произошло ничего, что могло бы заставить его резко пересмотреть свои взгляды. Санкции? Не смешите мои «Искандеры». Изоляция? Мы всегда были второсортными гражданами для них. Донбасс? Подумаешь, несколько десятков тысяч жертв и случаи массового безумия на фоне телевизионных сеансов ненависти: климат в России ухудшается давно, а Соловьев и Киселев деградируют неуклонно, и все это выглядит логично.
Так же, как и явственно рисующийся финал всей этой авантюры: при мягком исходе Россия разорится, а при жестком – может распасться. Подумаешь. Все мы умрем, а так хоть повеселимся, ощутив себя великой державой, способной наплевать кому угодно. Международное положение России после Крыма изменилось незначительно. Конечно, санкции, исключение из ряда международных организаций, запрет на выезд за границу для силовиков – все это скорее внутренние дела: значит, будем терпеть их безвыездно, если сами не выберемся.
К счастью, в Крыму не случилось масштабных противостояний – он стал частью нашей полицейской империи, люди замкнулись, перестали откровенно говорить о своей жизни, все чаще повторяют с тоской «Но при украинцах было не лучше…». У меня много друзей в Крыму, и было бы странно не завести их за сорок лет ежегодных выездов туда, работая в «Артеке» и снимая в Ялте. Все они отвечают осторожно, с глубоко вкоренившимся страхом, и, говоря о разочаровании, добавляют: «Мало времени прошло». Мало для чего? Для того, чтобы дать людям надежду и воспользоваться их эйфорией? Крым не стал ни богаче, ни свободней, творческие и талантливые люди не стали востребованней, денег у пенсионеров прибавилось, но вместе с этим возросло и количество страхов!
Шуму много, толку мало. Например, туда съездила отдохнуть Ульяна Скойбеда, но ей и раньше никто не мешал, как и всем остальным. Сезон вряд ли будет триумфальным. Новые педагогические концепции «Артека» не озвучены, а комфорт там был и раньше, и не за комфортом дети туда едут. Искусства не процветают, фестивали не проводятся, сервис не дотягивает до европейского уровня – и вообще возникает ощущение, что Крым стал всего лишь аргументом в спорах о России: сам по себе он по-прежнему никому не нужен. Его аннексировали, чтобы наказать Украину и признать изменниками собственных оппозиционеров, а не для того, чтобы он процветал: почему эта российская территория должна выделяться среди прочей России? Ведь Крым вернулся домой. Домой, вы слышите? А не в рай. А дома и солома едома, и нечего тут…