14 мая в Междуреченске, расположенном в Кемеровской области, около тысячи шахтеров собрались на центральной площади города, требуя повышения зарплат и улучшения условий труда. 15 мая в Кузбассе был объявлен День траура, однако на федеральном уровне данное решение так и не было принято.
Трагедия, произошедшая 15 числа, оставалась в тени. Траур был объявлен только в субъекте федерации, что создало атмосферу равнодушия к масштабам катастрофы. Официальные данные сообщают о 66 погибших и 24 пропавших без вести, но, похоже, восприятие подобных событий стало привычным, стёртым до дыр. Взрыв, случившийся в ночь на великий праздник, можно рассматривать как испытание для страны, проверку на эмоциональную стойкость, которая оказалась на среднем уровне.
После парада президент страны собрал экстренное совещание, что само собой разумеется. Спасатели работали оперативно. Но как отреагировало общество? Подобно вельможе, который, узнав о смерти матери накануне коронации, холодно ответил посланцу: «Вы ошиблись: моя мать умрет послезавтра». Траур следовало объявить. Если не десятого, то хотя бы одиннадцатого — с черными лентами на флагах по всей стране, а не только в Кемерове. Это действительно так сложно? Хлопотно? Затратно? Нет! Не стоит заниматься подсчетами, какая катастрофа достойна федерального уровня, а какая нет. Эта — точно тянет.
Я оставляю в стороне практическую сторону дела и её особенности. Прокуратура проверяет все шахты, как это делали после Саяно-Шушенской, и все электростанции, а в это время что-то происходит в совершенно другой части обветшалой инфраструктуры, которая вышла из строя еще до перестройки. Я не об этом. Я говорю о другой обветшалости — обветшалости чувств. Мы можем вспоминать о войне с серьезными лицами и пространными рассуждениями, но нам не хватает элементарного сочувствия к погибшим шахтерам и их семьям. Показная бодрость и мускулистость России — это тоже обветшание чувств. И, не говоря уже о том, что ликующая на патриотических просторах молодежь оказывается, по сути, холодными старцами, впавшими в детство.