Ровно двадцать лет назад, 12 декабря 1993 года, при чрезвычайных обстоятельствах и сомнительным с точки зрения законности путем была принята действующая ныне Конституция. Правила ее принятия прямо противоречили действовавшему тогда закону о референдуме, но даже и по этим правилам Конституция могла оказаться не принятой. Существуют большие сомнения в том, что в голосовании участвовало более 50% избирателей. Когда начали появляться доказательства возможной подтасовки результатов, Центральная избирательная комиссия быстро замела следы, уничтожив избирательные бюллетени.
Однако главное не в этом. Главное — в том, какой политический режим был установлен в России нынешней Конституцией и почему так активно призывают «не трогать» ее не только апологеты власти, но и многие ее оппоненты. Конституцию писали «октябрьские победители» — те, кто осенью 1993 года уничтожил не только российский парламент, но и всю систему представительных органов страны. Они постарались написать ее так, чтобы надолго закрепить в правовых нормах победу исполнительной власти над законодательной, полностью развязав ей руки.
Для того чтобы президент мог назначать правительство по своему желанию, Конституция лишила парламент возможности влиять на кадровые назначения в исполнительной власти. Парламент не может ни заблокировать назначение некомпетентного или коррупционного министра, ни добиться его увольнения с должности. Даже ценой своего роспуска парламент не может добиться отставки правительства или назначения премьером не того, кого хочет президент. Чтобы президент мог действовать, не оглядываясь на парламент, Конституция лишила его контрольных функций, но придала президентским указам силу закона. А положение из старой Конституции о том, что в случае противоречия президентского указа и закона действует закон, почему-то «забыли» воспроизвести.
Для того чтобы президент ни за что не отвечал, Конституция сделала процедуру импичмента практически нереализуемой. Чтобы он не опасался отмены своих решений, Конституция передала президенту исключительное право назначения судей и право представления парламенту на утверждение членов всех высших судов и Генерального прокурора. Наконец, для того чтобы президент мог принимать практически любые решения, Конституция предоставила ему право определять «основные направления внутренней и внешней политики». Это – не «недопарламентская республика», как ее традиционно называет Виктор Шейнис. Это – сверхпрезидентская республика, юридически оформленное самодержавие.
Возможно, кто-то из читателей думает, что все эти политологические тонкости его не касаются и не имеют никакого отношения к его жизни: не все ли равно, как организована работа начальства? Нет, не все равно. Главная особенность самодержавия – независимость власти от общества. Именно эту задачу и решали при написании Конституции: отделить власть от общества глухой стеной. Все реальные полномочия были переданы в руки президента и «исполнительной вертикали», а законодательная «ветвь» сделана бессильной и во многом декоративной.
Именно поэтому мы имеем все то, что имеем: начиная с войны в Чечне и дефолта 1998 года, и заканчивая преследованием оппонентов власти, разгонами протестных митингов и фальсификациями итогов выборов. Мы наблюдаем, как, невзирая на мнение граждан, ведут «уплотнительную застройку» и прокладывают дорогу через Химкинский лес. Как изгоняют вузы и музеи из зданий, приглянувшихся церковникам, и уничтожают скверы и парки ради строительства «храмов шаговой доступности». Как выбрасываются десятки миллиардов рублей на проведение зимней Олимпиады в субтропиках, изгоняя граждан из их домов, или на переезд высших судов в Петербург, но якобы «не находятся деньги» на лечение больных детей, чьи родители вынуждены собирать деньги, обращаясь с отчаянными призывами…
Это устраивает нас? Ах, не устраивает? Но пока в России будет узаконено самодержавие, пока сохраняется введенный Конституцией 1993 года авторитарный политический режим, мы будем бесконечно бороться с ужасными последствиями и удивляться их новому появлению. Прекратить это можно только одним путем – разрушить самодержавную «вертикаль». Необходимо перейти к парламентской республике (не только на федеральном, но и на региональном уровнях), отказаться от президентского поста или сделать его чисто номинальным. Ввести систему, ответственную только перед парламентом, и формируемого им правительства.
Следует вспомнить знаменитое изречение Владимира Набокова: «власть исполнительная да подчинится власти законодательной». Иначе говоря, пойти тем путем, по которому давно уже идет большая часть демократических стран. Не слушать страшные сказки о том, что неразумный российский народ якобы не может жить без батюшки-царя, что он якобы еще «не готов» к парламентской республике, и что огромные размеры нашей страны требуют исключительно «сильной президентской власти» (размеры Канады немногим меньше, но там прекрасно обходятся без президента). Да, для этого придется изменить Конституцию. Да, это сложно и долго. Но двадцать лет — вполне достаточный срок, чтобы понять, что самодержавный эксперимент в постсоветской России оказался катастрофически неудачным.